Дерево ангелов - Пенни Самнер

Двадцатого декабря, в пятницу, утром, в начале одиннадцатого, в небе над сиднейской гаванью появился ангел.

В последние годы ангелов видели много раз — при Монсе, при Ипре, на Сомме [1]. При Монсе шумное хлопанье мощных крыл заставило остановиться передовые германские части и тем самым спасло Второй британский корпус от неминуемого разгрома. После этого посланцы неба снисходили с утешением к умирающим и раненым и даже показались на британском берегу Ла-Манша, так что молодые женщины на Пиккадилли-Серкес, ненароком заметив, как в витрине универмага «Свон и Эдгар» мелькнуло отражение блистающих крыльев, валились в обморок с мыслью, что их любимые пали на поле боя. В других случаях небесные гости несли радостные вести, и британские матери, которым раньше являлись призраки в образе сестер милосердия, уверяющих, что пропавший без вести сын жив, теперь стали видеть в изножье кровати силуэты с нимбами.

Что же касается южного полушария, то оно не могло похвастаться подобными чудесами, и, видимо, зависть и чувство собственной обойденности подтолкнули журналистов «Брисбенского курьера» и «Мельбурнского времени» к расследованию. Они установили, что источник всех этих «видений» — один рассказец, напечатанный в «Лондонских вечерних известиях». После этого любые сообщения о явлении ангелов объявлялись выдумками и, по выражению суровой передовицы в «Брисбенском курьере», массовой истерией.

Несмотря на скепсис газетчиков, ангел над Сиднеем мог бы наделать много шума, если бы его заметили. Но увы, ни один из сотен потенциальных очевидцев, собравшихся в порту, не поднял глаз к небесам: пассажиры «Марафона» долгие недели мечтали о том, как увидят этот берег, а встречающие на берегу прикрывали глаза ладонями от ослепительных бликов на воде.

Впрочем, острый глаз репортера «Сиднейского утреннего вестника» видел не только судно. Он знал, что его заметка, которой предстояло выйти под заголовком «Домой на Рождество», по соседству со статьями «Лига наций и интересы Австралии» и «Большевистская угроза: Литва взывает о помощи», должна несколькими яркими штрихами дать полную картину происходящего в порту. Прибытие «Марафона» представляло особый интерес: с конца войны это был один из первых кораблей с приличным количеством гражданских на борту, и представитель «Вестника» отметил вздох радостного облегчения, пробежавший по толпе, когда портовый служащий вывесил объявление, что на корабле нет больных гриппом и он не подлежит карантину. Неподалеку от своего места наш репортер увидел два транспаранта. На одном было написано синим: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, ГЕРОИ!», на другом — красным: «СИДНЕЙСКИЕ ЛЮБИТЕЛИ ТЕАТРА ПРИВЕТСТВУЮТ МИСС АНТОНИЮ РОШ!» Мисс Антония Рош, восходящая лондонская звезда, должна была играть Питера Пэна в главном сиднейском театре. Репортер поговорил с одним восхищенным театралом и по некоторым репликам соседей понял, что все возлагают большие надежды на прием, который их превосходительства генерал-губернатор и леди Хелен Манро Фергюсон дают завтра вечером в честь вернувшихся солдат. Он также перекинулся парой слов со стоявшими рядом, в частности с миссис Хорсфилд, которая, вместе с другими членами Англиканской женской лиги, встречала молодого священника, выпускника Кембриджа, определенного в богатый сиднейский приход.

Все разговоры, однако, стихли, когда буксир повел судно к пристани и зычный мужской голос прокричал из задних рядов толпы: «С австралийским Рождеством!» Вслед за тем, как по команде, грянул стихийный громоподобный хор голосов, молодых и старых, мужских и женских — толпа затянула рождественский гимн. Это было так неожиданно и трогательно, что наш журналист перестал чиркать в своем блокноту и украдкой утер рукавом слезу. Проделывая это, он краем глаза заметил высоко над головой что-то большое, с крыльями, — наверняка пеликан. В других обстоятельствах репортер с удовольствием полюбовался бы птицей, величественно пересекающей знаменитую гавань, но в тот момент пересилил дух товарищества, и он так и не оторвал глаз от корабля.

Так и получилось, что репортаж об этом удивительном событии не попал на следующий день на страницы газет, и ангел просто медленно растаял в вышине, превратившись в одинокое крошечное облачко, плывущее по чистому австралийскому небу.