Очаровательная плутовка - Андреа Кейн

Кент, Англия

Август 1803 года

Вне себя от страха, девочки остановились на пороге столовой, не решаясь войти.

В комнате стояла хрупкая тишина. Они осторожно выглянули из-за двери, но в ту же секунду тишина взорвалась такими сердитыми голосами, что девочки отскочили в сторону и буквально вжались в стену. Только бы их не заметили!

— Что, черт подери, плохого в том, чтобы обсудить прибыли?! — рявкнул лорд Джордж Колби, глядя на своего брата. — То, что наше предприятие приносит нам огромный доход, должно радовать тебя так же, как это радует меня!

— Сегодня следует говорить не о прибылях, Джордж, — дрожащим от ярости голосом возразил брату Генри, — а о семье.

— О семье? В тебе проснулись родственные чувства? — с издевкой воскликнул Джордж. — Не смеши меня, Генри. Единственное, что нас с тобой связывает, — это общее дело.

— Ты прав. И я уже чертовски устал от попыток это изменить.

— Ладно, хватит разводить сантименты. И перестань говорить о примирении. Этого никогда не будет, и тебе это известно! — презрительно бросил Джордж.

— Ни о каком примирении я не говорю. — Генри явно пытался обуздать клокотавшую в нем ярость; — Речь идет о юбилее отца. Ему исполняется шестьдесят лет. Или ты забыл?

— Я ничего не забыл. Ни-че-го! А ты?

После этих слов, произнесенных звенящим от ненависти голосом, в комнате повисла тишина.

— Они ругаются, — прошептала Анастасия, еще дальше отодвигаясь от двери и пряча за ухо непокорную темно-рыжую прядь волос. — Особенно дядя Джордж. Ох и попадет же нам!

— Еще как попадет! — Ее кузина Бреанна бросила взгляд на свое безнадежно испорченное нарядное платье — точно такое, как у Анастасии, только намного грязнее, — и ее точеное личико исказила гримаса отчаяния. — Папа так сердится. А если он увидит, что я испачкала платье, которое подарил мне дедушка… — И она стала лихорадочно тереть сначала подол, заляпанный грязью с зелеными от травы пятнами, потом руки.

Анастасия смотрела на Бреанну, кусая губы. Она понимала: в том, что случилось с ее сестрой, виновата она одна. Это она уговорила Бреанну сбежать во двор поиграть, пока взрослые заняты разговорами. Зачем только она это сделала? И почему именно Бреанну, а не ее угораздило свалиться в лужу? Ее бы отец простил. Он ласковый и добрый со своей дочерью. Да и со всеми остальными тоже. За исключением одного человека — своего брата. Хотя они с дядей Джорджем и близнецы, они терпеть друг друга не могут.

Может быть, потому что они такие разные? Хотя внешне похожи друг на друга как две капли воды: желтовато-зеленые глаза, густые рыжевато-каштановые волосы. Такие же, как и у них с Бреанной. Но во всем остальном их отцы отличаются друг от друга как день от ночи. У ее отца, лорда Генри, живой ум и легкий характер. Он любит жизнь, свое дело и свою семью, а дядя Джордж — жесткий, суровый и ужасно страшный, когда на кого-то сердится. Особенно если этот кто-то — его родная дочь.

— Стаси! — Яростный шепот Бреанны вывел ее из задумчивости. — Что же мне делать?!

Анастасия принялась лихорадочно придумывать, как сделать, чтобы дядя Джордж не увидел Бреанну или ее платье. Машинально бросив взгляд на свое нарядное платье, Анастасия заметила, что оно относительно чистое: лишь край подола немного испачкан.

И внезапно ее осенило.

— Придумала! Давай поменяемся платьями! — Но не успела она договорить, как заметила Уэллса, дворецкого Медфордов. Он шел по длинному коридору прямо к ним. Еще секунда — и он их заметит. Если уже не заметил. Поздно!

— Ой, — удрученно проговорила она, — не успеем. А как было бы хорошо! Ведь платья у нас совсем одинаковые… — Осененная блестящей идеей, Анастасия оборвала себя на полуслове, и глаза ее хитро блеснули. — Как и мы с тобой.

— Что «как и мы с тобой»? — нахмурилась Бреанна.

— Мы с тобой очень похожи. Все это говорят. Наши папы — близнецы, а мамы — сестры… по крайней мере были ими, пока твоя не вознеслась на небеса. Никто не может нас различить. Даже мама с папой иногда путают. Так почему бы тебе не стать мной, а мне тобой?

— То есть поменяться местами? — Страх Бреанны мигом испарился. То, что предлагала Анастасия, было жутко интересно. — И мы сможем это сделать?

— А почему бы нет? — Анастасия принялась с детской неуклюжестью приглаживать свою гриву цвета меди, пытаясь придать волосам хотя бы подобие порядка. — Мы всех обведем вокруг пальца и спасем тебя от твоего папы.

— Но тогда достанется тебе.

— Не достанется. Мой папа, может, немного и рассердится, а вот дядя Джордж…

— Я знаю. А получится?

— Получится. — Анастасия ухмыльнулась. Идея поменяться местами с Бреанной нравилась ей все больше и больше. — Вот весело будет! Давай попробуем. Хоть разок!

— Целый час, а может, даже два разговаривать как ты… Скорее бы уж!

— А чего ждать? — прошептала Анастасия. — Давай начнем прямо сейчас. — Говоря это, она слегка опустила голову и начала лихорадочно разглаживать на юбке складки, как это сделала бы Бреанна. — Привет, Уэллс, — сказала она дворецкому.

— Так-так… И где же это вы были? Я вас повсюду ищу. — Взгляд Уэллса, скрытый толстыми стеклами очков, скользнул с Анастасии на Бреанну, которая решительно расправила плечи, как это сделала бы ее кузина. — Мы все, а особенно ваш дедушка, места себе не находили от беспокойства… О нет! — Вытянутое худощавое лицо Уэллса вытянулось еще больше: только сейчас он заметил, в каком состоянии платье Бреанны.

— Оно не такое грязное, как кажется, — заверила дворецкого Бреанна, улыбнувшись, как сделала бы это Анастасия. — Я поскользнулась и упала.

Уэллс печально кивнул:

— Вы правы, мисс Стаси. Могло бы быть и хуже. Упасть могла бы мисс Бреанна. Даже подумать страшно, чем бы это кончилось. А теперь… — Он сделал девочкам знак, чтобы они шли в столовую, и, нахмурившись, добавил: — Поторопитесь. Скажите им, что с вами все в порядке. Может, тогда день рождения вашего дедушки пройдет веселее.

И, с опаской взглянув на дверь столовой, быстро пошел по коридору дальше.

Девочки переглянулись и прыснули.

— Мы его обманули! — восхищенно прошептала Бреанна. — Надо же! Еще никому не удавалось это сделать!

— Никому, кроме нас, — удовлетворенно проговорила Анастасия и подтолкнула кузину к двери. — Пошли. — Глаза ее озорно блеснули. — Ты первая, Стаси.

Бреанна хихикнула и, высоко подняв голову — точь-в-точь как Анастасия, — вошла в столовую. А Стаси, памятуя о том, что она Бреанна, робко вошла следом. Девочки замерли на пороге, обозревая открывшуюся перед ними картину. Посреди комнаты стоял изящный стол красного дерева, накрытый как положено для торжества. В свете роскошного канделябра поблескивали хрусталь и серебро. Во главе стола сидел их любимый дедушка, напряженно глядя попеременно то на одного сына, то на другого. У буфета стоял разъяренный Джордж. Он наливал себе в стакан бренди, с ненавистью глядя на брата. Тот согласно кивал головой своей жене Анне, которая что-то шептала ему на ухо.