В его власти - Николь Джордан

Эдинбург, Шотландия

Сентябрь 1739 года

Она не собиралась ни подслушивать, ни подсматривать. Просто стала невольной свидетельницей сцены обольщения, разыгрываемой распутником, хорошо известным и в стране, и за ее пределами. Ей и в голову не могло прийти, что бархатный баритон буквально заворожит ее, пригвоздит к месту.

Сабрина Дункан затаилась под живой изгородью из тисов. На душе у нее становилось все беспокойнее по мере того, как Найл Макларен вел дело к развязке. Сабрина покинула душный и ярко освещенный зал, чтобы насладиться прохладой и ароматом залитого лунным светом сада, всего за несколько мгновений до того, как беспутный горец неожиданно возник в двух шагах от нее. Но он в отличие от Сабрины, утомленной праздничной суетой — бал был устроен в честь помолвки ее кузины, — не искал в саду уединения. Там, под тисами, как вскоре выяснилось, у него было назначено свидание с очередной поклонницей — благородных кровей женой полковника-англичанина.

В темноте под тисовой изгородью ее трудно было рассмотреть, тем более услышать — сверху, с открытой тер расы, в сад лилась мелодия менуэта, — но Сабрина затаила дыхание. Ей надо было сразу обнаружить свое присутствие, но она не хотела смущать любовников. А потом голос горца околдовал ее, и она не в силах была двинуться с места.

— Приятно встретиться, моя красотка…

Господи, как ему удается вложить столько тепла в банальное бормотание? Его голос ласкал — словно гладил. Ни одна женщина не в силах устоять перед этим голосом с хрипотцой, тягучим и сладким, как мед, напевным, чувственным. Словно сотканным из вереска и тумана шотландских гор. Недаром Макларен был кумиром слабого пола.

Теперь и Сабрина готова была поддаться его чарам. Она помнила, как ошеломило ее появление горца на балу. По залу пробежал женский шепот и мечтательные вздохи; Сильный, мужественный, красивый, одетый в шотландский национальный костюм, одним своим видом он бросал дерзкий вы зов обществу и привлекал к себе взгляды.

Поверх камзола из черного атласа он носил плед с цветами своего клана — клана Макларен, и такие же шелковые чулки. Шпага являла собой шокирующий контраст с отделанной кружевами рубашкой. Черноволосый и смуглый на фоне раскрашенных, хлипких аристократов сплошь в париках, он, житель шотландского севера, высился словно гора среди пологих холмов нижней Шотландии.

Сабрина знала его лишь понаслышке. Младший сын горного вождя, Найл Макларен, был покорителем женских сердец не только в Англии, но и во Франции.

Теперь, вернувшись из заграничных странствий, он увлекся замужней дамой. Но общество это скорее возбуждало, нежели шокировало.

В зале все делали ставку на то, сдастся леди Ширвингтон или останется неприступной, но почти все считали, что победит Найл.

Слыша его чарующий голос, женщина испытывала томление, предавалась несбыточным мечтам.

Сабрина сжала веер. Она должна справиться с собой. Боль и горечь, которые она испытала, обнаружив, что ее поклонник влюбился в кузину, уже потеряли свою остроту. Осталось лишь чувство сожаления. Она довольна жизнью, ее ценят и любят в семье. Ей нравится ее роль послушной и ответственной падчерицы. Она любит проводить тихие вечера с отчимом, заниматься с ним бухгалтерскими книгами. Это ее вполне удовлетворяет.

Иногда ее мучают мысли о том, что жизнь проходит мимо, вызывают тревогу и грусть романтические грезы, но у нее хватает здравого смысла подавить их в зародыше.

Но сегодня она не могла справиться с собой. Здравый смысл отчаялся заглушить муки ревности и зависть, она не могла подавить томление, будоражившее кровь. Она восхищалась мужчиной с весьма сомнительной репутацией. Грех манил.

— Подойди, сядь рядом, — шептал между тем Найл. Сабрине так хотелось, чтобы слова эти были обращены к ней, а не к той, другой.

Еще на балу она заметила утонченную элегантность англичанки, ее чувство стиля, пышную грудь, яркий, смелый наряд из синей шелковой парчи. Высокая прическа была украшена жемчугами и лентами. Портило ее лишь то, что она шепелявила.

— Мне не хочется сидеть с вами рядом, сэр, — обиженно произнесла леди Ширвингтон. — Вы заслуживаете наказания за то, что пренебрегли мной сегодня. Не пришли ко мне, как обещали.

— Вы должны меня простить, моя радость. Я же говорил вам, меня задержали.

Леди Ширвингтон презрительно фыркнула:

— Ну да, горничная в таверне. Или другая девица.

— Как вы могли такое подумать, — ласково прошептал он — если я все еще лелеял надежду на ваше внимание?

— Вы даже не ответили на мою записку.

— И все же я здесь, не так ли? Согласитесь, предвкушение наслаждения лишь усиливает его.

Наступило молчание.

— У вас что, вошло в привычку игнорировать приглашение дамы?

— Лишь в том случае, если у дамы ревнивый муж, полковник английской армии, ни больше ни меньше. Мне дорога моя шкура.

— Не верю! Вы нисколько не боитесь моего мужа. Кроме того, узнай Ричард, что я завела роман на стороне, он вряд ли стал бы возражать.

— Тогда он дурак. Пренебрегать такой красивой женой! Похоже, комплимент если и возымел действие, то лишь отчасти.

— Может, вам стоит поискать другую леди, которая плясала бы под вашу дудку?

— Хотите, чтобы я удалился, Арабелла? — В его голо се звучали скепсис, насмешка и удивление.

— Пожалуй, нет, — капризно произнесла она. — Вечер такой скучный.

— Попытаюсь его скрасить, если позволите.

— В таком случае, готова вас простить.

— Вы меня осчастливили. Поиски нового объекта для обожания потребовали бы слишком много усилий.

— Так вы обожаете меня, сэр? — кокетливо поинтересовалась дама.

— Обожаю, Белли.

— Ха! Вы просто негодный обманщик, сэр. С весьма сомнительной репутацией. Шотландец, охотник на женщин.

— Насчет охоты, мадам, вы не правы.

— Мы, англичане, считаем вас, шотландских горцев, варварами, — надменно заметила леди Ширвингтон.

— Что, как я подозреваю, вас и манит к нам. Признайтесь, вам порой надоедают франты в кружевах и бархате с мягкими руками и напудренными париками.

Она засмеялась:

— Временами, сэр! Но вы, сэр… вас можно принять за настоящего дикаря. Вздумай вы в Англии явиться в приличный дом в таком виде, вас сочли бы безумцем. Прийти на бал с голыми ногами!