Пятьдесят оттенков страсти. История чувственного перевоплощения - Эмма Ноэль

Он гнусавит. Я уже привыкла к этому звуку, как к будильнику, который дотошно требует, чтобы я поднялась с постели, ведь меня ждут «великие» дела! И как я не заметила такое навязчивое дребезжание в его голосе в наш первый день знакомства? Ведь женщина любит ушами! Хотя… в тот момент, когда ко мне подошел улыбчивый молодой мужчина в красивой одежде и вооруженный изысканными комплиментами, я была юной простушкой, верящей в неземную любовь и принцев. Воспринимая мир через импульсы, я преданно ждала особенного мужчину, который сделает так, что у меня не возникнет и мысли смотреть в сторону. Так и случилось: Феликс обвил меня словно плющ, не давая сделать и шагу без его контроля. Познакомившись с претендентом на роль мужа, я сразу ошарашила его информацией о том, что планирую лишиться девственности только в брачную ночь. Я не боялась выглядеть несовременной и когда подруги объявили, что я нахожусь в зоне риска, потому что могу остаться в одиночестве до самой старости, я, посмеиваясь, отвечала на их колкости и скабрезности:

— В моей жизни появится человек, который оценит это!

— Ах, бедная Ассоль, скорее проверь, нет ли за окном алых парусов! — не унимались шутницы. Мои приятельницы спорили между собой, уверяя меня, что я сломаюсь во всех смыслах слова при первой влюбленности в красавчика-атлета, но они меня плохо знали!

— Принципы, девочки!

— ПринцЫпы, — вторили две гуляки, любившие просыпаться в разных местах и с разными мужчинами.

Мы все втроем недоумевали, что за сумасшедшая фея, взмахнув своей волшебной палочкой, превратила нас в подруг? Эти две нашли друг дружку, а каким образом меня пришвартовало к этой разгульной гавани — это был вопрос! Мы сдружились в институте, причем не на первом курс, а только к третьему. Две разбитные девчонки были настоящими звездами ВУЗа, но у них было золотое правило: не гадить там, где ешь! Другими словами: не спать с теми, кто сидит за соседней партой. Ну а преподаватели были под полнейшим запретом. Особенно после того, как один женатый математик обрюхатил скромницу-студентку и она вышагнула в окно аудитории, потому что этот развратник посчитал, что с проблемами подобного рода взрослая девочка должна справляться самостоятельно. После трагического случая я отказалась сидеть на его лекциях. Встала и заявила, что не желаю получать знания от того, кто может убить, пусть даже и словом. Вместе со мной покинули аудиторию больше половины группы. Первыми присоединились Дина и Лера, которые были вдохновлены моей пионерской смелостью.

— Леди Совершенство, не выпить ли нам текилы в честь такого неожиданного поворота событий? — предложила одна из них. Я не употребляла крепкие напитки и предпочитала коктейли или вино в небольших количествах. С тех пор мы были «не разлей вода». Иногда мне приходилось вытаскивать моих безответственных подружек из ночных клубов на собственном горбу и развозить по домам после бурного времяпрепровождения. Они меня прозвали «Мама Чоли». Я поначалу обижалась, а потом отнеслась к этому прозвищу философски: ну ведь должен кто-то контролировать двух оголтелых девах, готовых снять трусы при виде качка-красавца уже на пороге увеселительного заведения! Я их не осуждала, считая, что каждый вправе выбирать, как ему жить.

После того, как я вышла замуж за Феликса, он «перекрыл кислород» — возможность общения со сладкой парочкой. Ему не нравились мои подруги. Новоиспеченный муж взял под контроль мою жизнь максимально, как я этого и хотела. В обмен на двух разбитных веселушек, пьющих текилу и таскающих пачку презервативов в маленькой сумочке просто на всякий случай, я получила в наперсницы робота по имени Вероника. Конечно, она была человеком, но мыслила как-то механически, словно ее запрограммировали говорить нужные и актуальные вещи. На любой вопрос у нее был идеальный ответ, а из каждой ситуации она находила правильный выход.

От безделья я иногда выдумывала всякие глупости и фиксировала их в маленьком блокноте. Если честно, когда-то у меня была мечта написать книгу. Я даже придумала сюжет: в нем одна девушка, влюбилась в солнце. Она была ученой-изобретательницей и создала специальный несгораемый скафандр, в котором можно было передвигаться по воздуху. Она подлетела совсем близко к полыхающей жаром планете и… расплавилась! Мораль этой истории была следующая: уж лучше погибнуть от того, что ты пытаешься что-то сделать, нежели чахнуть в бездействии!

— Катя, ты серьезно?! — выдавил Феликс, вытирая слезы смеха. Мне было обидно, что он так поверхностно отнесся к моей идее. Муж вытирал увеселительные ручейки, стекающие по его лицу, а я, словно окаменев, сидела на диване и смотрела перед собой.

— Забудь! Я серьезно! У тебя совсем нет фантазии. Твое дело — быть умницей-красавицей, той, которую я так обожаю. Выбей эту дурь из головы, оставь пачканье листов бумаги тем, кому нечем заняться.

Мое сознание зафиксировало его замечание про отсутствие у меня фантазии. Я немного разозлилась, но проглотила обиду. Несмотря на вето супруга, я продолжала писать всякие «минимализмы-измышлизмы» (как я их называла):

«Жизнь… моя жизнь… Это длинная дорога… Но, как сказал мой знакомый живущий в маленьком провинциальном городке: у нас нет дорог, у нас только направления…».

И так, мое направление. А точнее та занятость, о которой напомнил муж, после того, как высмеял мою мечту: каждое утро я просыпаюсь ровно в шесть утра. Готовлю завтрак для Феликса, накрываю на стол, кладу свежую газету. Он просыпается, идет в ванную, затем трапезничает, штудирует прессу и уходит на работу. Ничего лишнего, кроме самого необходимого. Мы даже не разговариваем — это не входит в часть ритуала. Оставшись дома одна, я погружаюсь в быт с головой. Я почти весь день «вылизываю» наше жилище, потому что стала фанатом чистоты. Это словно болезнь, навязчивая идея! Мы с мужем живем, словно в музее — так все безукоризненно в нашей квартире. Ему это определенно нравится. Этот каждодневный ритуал продолжается много лет. Сразу после свадьбы я взяла на себя обязанность хранить семейный очаг и ухаживать за супругом. Он подсел на мою опеку и относится к этому, как к должному. Цветы и конфеты давно канули в лету, мой мужчина не считает уместным тратить часть семейного бюджета на всякие глупости. Слово «романтика» давно отсутствует в нашем семейном словаре. Сосуществование — вот слово, четко характеризующее нашу совместную жизнь. Сухое и бездушное, но так тонко отражающее наш союз! «Зачем я вышла за него замуж?» — этот вопрос возникает каждое утро, сразу после того, как будильник кричит о том, что мое место на кухне.

Иногда я вспоминаю своих бунтарок-по дружек и наши ночные гульбища. Мы словно три мушкетера в поисках приключений слонялись по злачным местам. Иногда это становилось даже опасным, но они никогда не давали меня в обиду и изо всех сил помогали беречь честь.

— Мужики слетаются на «свежачок», как мотыльки на огонь, — сказала как-то одна из них. Со мной действительно часто знакомились. Каким образом противоположный пол отцифровывал, что я была не распакованным товаром, — понятия не имею! В любом случае, я знала, что нахожусь под опекой моих рьяных защитниц. В любой стадии алкогольного опьянения при малейшей опасности Лелик и Болек (они себя так прозвали) могли вступиться за Маму Чоли. Однажды девчонки действительно ввязались в серьезную драку, чем произвели впечатление на миллионера, отдыхающего в затрапезном заведении. Он выглядел весьма скромно, непритязательно. Король оплатил нам дорогую выпивку, а после повез в свой замок. Таких огромных домов я не видела никогда. Я не мечтала жить в таком огромном домище, с ужасом представляя сколько по времени может занять уборка. Я задремала под утро на огромной мягкой шкуре у камина, свернувшись, как кошка, и почти мурлыча от удовольствия. Мои разбитные подружки куражились с хозяином в спальне, на кровати таких размеров, на которой могли бы уместиться пару десятков семейных пар и не мешать друг другу, развлекаясь. Наутро мы завтракали вчетвером за большим столом. Миллионер предложил развратницам посещать его раз в неделю за хорошую плату, но Лелик и Болек не торговали телом, они просто получали от жизни удовольствие.