Синий георгин - Нора Робертс

1892 год, август

Мемфис, Теннесси

Она вовсе не собиралась рожать ублюдка. Когда она узнала, что забеременела от любовника, первые чувства — оторопь и паника — быстро сменились яростью.

Разумеется, она могла все уладить. Женщина, попавшая в такое положение, всегда найдет нужные связи. Но она боялась. Она боялась знахарок, вытравливающих плод, не меньше этого самого нежеланного плода, что разрастался в ней.

Беременность — непозволительная роскошь для любовницы Реджинальда Харпера.

Она прекрасно жила у него на содержании уже почти два года. О да, она знала, что Реджинальд содержит и других женщин, включая свою законную супругу, но ей не было до них никакого дела.

Она была молодая и красивая, а молодость и красота — товар, на который всегда есть спрос. Почти десять лет она торговала собой расчетливо и хладнокровно, с хорошей прибылью, оттачивая красоту и молодость изяществом и обаянием. С детства она подсматривала за благородными дамами, приезжавшими в величественный дом у реки, где работала ее мать, и успешно им подражала.

Она кое-чему училась, однако науке соблазнения посвящала куда больше времени, чем книгам и музыке.

В первый раз она продала себя в пятнадцать лет и, кроме толики денег, приобрела опыт, однако сие занятие привлекало ее не больше, чем тяжкий труд домашней прислуги или фабричной работницы. Кроме того, она уже тогда прекрасно понимала разницу между уличной девкой и любовницей, живущей на содержании. Мужчина, заплатив девке доллар за торопливое бездушное соитие, забывает о ней, не успев надеть штаны.

Но любовница — умная, успешная любовница, — кроме утех в постели, предлагает нечто совсем другое — утонченность, приятную беседу. Любовница — подруга, источник утешения, воплощение любых плотских фантазий. Честолюбивая любовница знает, как получить много, не требуя ничего.

Амелия Элен Коннор была честолюбива.

И она получила все, что хотела. Ну почти все.

Реджинальда она выбрала сама, и выбрала не просто так. Он не отличался особой красотой или блестящим умом, но, как она убедилась, разузнав о нем хорошенько, был очень богат и не очень верен своей тощей безупречной жене, царившей в Харпер-хаусе.

Реджинальд Харпер содержал любовницу в Натчезе и, поговаривали, вторую в Новом Орлеане. Решив, что он вполне может взять на себя заботы еще об одной, Амелия без особых усилий добилась его расположения и своей цели.

Теперь двадцатичетырехлетняя красавица жила в чудесном доме на Саут-мейн и помыкала тремя служанками. В ее шкафах было много красивых нарядов, а в шкатулке — сверкающих драгоценностей.

Правда, знатные и богатые дамы, которым она когда-то завидовала, ни за что не снизошли бы до Амелии, но полусвет радушно принимал ее. И завидовал ей.

Она устраивала пышные приемы. Она путешествовала. Она жила.

И вдруг — это случилось через год с небольшим после того, как Реджинальд поселил ее в прелестном доме — умело выстроенный мир Амелии рухнул.

Она скрывала бы от любовника свое положение до тех пор, пока не собралась бы с духом наведаться в район красных фонарей и покончить с этим делом, но Реджинальд застал ее в тот момент, когда ей было безумно плохо. Всмотревшись в ее лицо темными проницательными глазами, он все понял.

Как ни странно, Реджинальд не только обрадовался. Он запретил Амелии вытравлять плод. И, самое удивительное, подарил ей за то, что она забеременела, браслет с рубинами.

Она не хотела этого ребенка, а он хотел.

И тогда Амелия сообразила, как ребенок поможет ей устроить свою жизнь. Матери ребенка Реджинальда Харпера — даже незаконнорожденного — не придется тревожиться о своем будущем. С годами, когда ее красота увянет, Реджинальд неизбежно потеряет интерес к ней как к женщине, но будет содержать ее и ребенка.

Его жена так и не смогла родить ему сына, а она, Амелия, сможет. Она родит ему сына.

Пока отступали зимние холода и вступала в свои права весна, Амелия и планировала будущее. А затем случилось нечто... нечто волшебное. Ребенок зашевелился в ней. Затрепетал, потянулся, забил ножками. И нежеланный плод стал ее ребенком.