Выдыхай меня до конца - Сабина Рейн

Моя рука крепко сжимала его ладонь. Я наблюдала за дыханием Лео. Его грудь вздымалась еле-еле. Врачи осторожно обрабатывали затылок, с которого все еще, по всему видимому, шла кровь. Мама тряслась рядом со мной, а представители мужского пола, все еще беседовали с теми, кто оказывал первую помощь.

Я проклинала все на свете за то, что этот день стал роковым. Мозг отказывается работать, глаза грозятся выпустить воду наружу. Хочется закричать и спросить: «За что нам это все?» Мама потеряла малыша, не хватало еще остаться без Лео. Нет, все будет нормально. Он сможет преодолеть это, он сильный. Самое ужасное, что я не могу ничего сделать и мне остается только сидеть и ждать, - ждать, что будет дальше.

«Скорая помощь» ехала так быстро, что мне казалось, еще чуть-чуть, и мы взлетим к чертовой матери. Где-то внутри, я боялась за жизнь Лео так сильно, что хотелось крикнуть, чтобы прибавили скорость на максимум. Больше всего, мне было страшно, что мы не успеем, однако к этой мысли, пробежавшей в моей голове, мы уже остановились у главного входа.

Далее, все происходило сквозь мутную пленку: Лео везут внутрь, все врачи кричат что-то на испанском, его увозят, я сопротивляюсь и хочу поехать с ним, но мне не разрешают. Нас оставляют в зале ожидания. Альберт с мамой сидят в обнимку, он успокаивает, говорит банальное «Все будет хорошо», а мы с Вовой ходим туда-сюда, заблудившись в своих мыслях.

Когда я спрашиваю, знают ли об этом остальные члены семьи Вовы и моя бабушка, мне отвечают, что нет. Никто больше не знает. Я бы позвонила сейчас друзьям и все им объяснила, но сначала, мне хочется дождаться вердикта врача и узнать, сможет ли Лео восстановиться. Не могу больше терпеть и убегаю в туалет.

Как только хлопаю за собой дверь, выпускаю эмоции и чувства наружу. Глаза моментально становятся черные от разводов туши. Небрежно вытираю их, но получается только хуже, теперь все мое лицо в размазанной косметике. Включаю воду и начинаю умываться, продолжая плакать. Мне надо успокоиться и выйти. Нельзя реветь перед родными, я сделаю им больнее этим. Смотрю на свое отражение и, выпив воды и кувшина рук, проглатываю комок и выхожу.

На диване все так же сидит мама, качаясь из стороны в сторону и периодически всхлипывая. Вдруг в зал ожидания врывается Дрейк и подбегает к Вове. Все его лицо красное, а дышал он так часто, словно ему пробили легкое. Оказывается, Вова уехал с работы, никого не предупредив. Лишь недавно он написал своему помощнику, что находится в городской больнице.

Я возобновила сопротивления тогда, когда родители сказали, чтобы Дрейк увез меня домой. Врач сказал, что они зашили затылок Лео, но точный ответ решающий его будущее, они смогут дать только завтра, так как парень находится сейчас под воздействием большого количества лекарств. Я хотела досидеть здесь до тех пор, пока он не очнется. Мама предложила поехать к ней, но я отказалась. Как бы я не просилась, мне не позволили остаться в больнице.

Дрейк вывел меня на улицу с большой силой. Он крепко держал меня за плечи, а когда посадил на сидение рядом с водителем, я сделала попытку выбраться, но к этому времени, он успел заблокировать двери. Усталость смешалась с волнением и страхом, поэтому, вскоре, я перестала делать тщетные попытки возвращения в больницу.

Мы ехали по ночной Малаге и мне казалось, что я постарела на несколько лет сразу. Глаза неприятно щипали от сильного напора слез в туалете. Все тело болело так, будто меня тоже сбила машина, словно кости терлись об кожу. Было некомфортно и болезненно. Я мысленно благодарила Дрейка за то, что он молчал и не задавал мне различных вопросов. Теперь мне хотелось поскорее приехать в квартиру и забыться.