Ты не навсегда - Милана Стоун

Сажусь на подоконник, перекидывая ноги через него, ощущаю холодный ветер и страх, который тягучей смесью протекает по моим венам, отдаваясь дрожью в руках.

Ступая ногой на карниз, тянусь к своему рюкзаку, как кто-то хватает меня за локоть и со всей силы тянет назад. Я теряю равновесие и падаю спиной прямо на пол.

Черт, а это довольно больно!

Перевожу взгляд на того, кто это сделал и вздрагиваю, встречаясь с озлобленными, налитыми кровью, глазами своего отца.

— И куда же ты собралась, дорогая? — прищуривается, осматривая меня с головы до пят. Голос тихий, но это даже хуже, чем, если бы он кричал.

Молчу, потому что он итак знает, к кому я хочу пойти.

И для него это проблема №1!

— Что же ты молчишь? Раньше ты всегда любила открывать свой грязный рот, когда тебя и не просили. Я ещё раз спрашиваю. Куда ты собралась? — в глазах недобрый огонёк. И только сейчас замечаю, что отец сильно пьян.

— Я иду к нему! — громко. Четко. Набравшись смелости, говорю, ставя перед фактом, медленно поднимаясь с пола, вставая в оборонительную, уверенную позу, руки сжимаю в кулаки, от чего ногти врезаются в кожу, и эта боль приносит успокоение. — Это моя жизнь, и я не позволю никому мной управлять! Ты не имеешь право!

Он даёт мне звонкую пощечину, после которой моя правая щека начинает гореть. Во рту появляется вкус железа, возможно от прокушенной щеки.

Мерзко.

Меня тошнит от моей семьи, раньше не знала, с какими монстрами я живу.

— Какую же дрянь я воспитал! — вот теперь начитает кричать, да так, что его крик звоном отдаётся в моих ушах. — Мы всегда тебе давали все самое лучшее! Ты хотела себе дорогие шмотки и безделушки, мы без проблем тебе все покупали! Одна разбитая тобой машина была заменена другой. Мы закрывали глаза на все твои выходки, вечные вечеринки и алкоголь, да и не только!

Холодок пробегает по моей спине от осознания, что он знает многое.

— Не нужно на меня смотреть таким удивленным взглядом, твои анализы все говорят за тебя. И мы все ЭТО стерпели! И сейчас ты решила этим отплатить нам за нашу заботу о тебе?

— Прошу, отец, отпусти меня... — не выдерживая, подбегаю к нему, хватая за плечи, сильно сжимая, смотрю в глаза, надеясь получить его понимание.

— Мне безразличны твои чувства к этому сосунку. Я разочарован в тебе, дочь, — одергивает мои руки, отворачивается, отходя от меня, и останавливается у входа, тяжело вздыхая. — На следующей неделе приезжают Торресы, и ты, наконец, сможешь познакомиться со своим будущим мужем! И только посмей устроить какую-либо выходку, тебе это дорого обойдётся! Я тебя предупредил.

Нет, Господи, НЕТ. Я не смогу этого сделать.

Крик боли сам вырывается из моего израненного сердца, неужели может быть ещё больнее? Почему? За что?

Падая на колени, захлебываясь в своих слезах, не могу найти выход из этого ада.

Я ненавижу этих людей… этот дом… эту ситуацию! Они забирают у меня самое драгоценное, предлагая мне взамен грязь.

Лежа на полу, смотря в потолок, я думала о том, как бы было здорово, просто проснуться и понять, что встреча с НИМ была просто сном.

Блаженным, волшебным сном, ничего большего. И продолжить жить, как жила до этого. Так легче. Не было бы настолько больно.