Нежданный поцелуй - Мэри Блейни

Лондон

Январь 1818 года

Дуэльный пистолет оттягивал руку своей тяжестью. Линфорд Пеннистен, герцог Мерион, отсчитывал число шагов, пристально глядя себе под ноги, как будто каждая травинка имела для него значение.

— Значит, решил? — спросил лорд Кайл, секундант герцога.

Мерион не ответил. Вполне резонный вопрос Кайла ставил под сомнение то, что было решающим для герцога. Он прекрасно сознавал, что рука его тверда — пусть даже его ослеплял гнев.

— Лин, пожалуйста… — продолжал Кайл. — Ты ведь лучше стреляешь, чем Бендас. У него против тебя нет ни одного шанса.

Мерион внимательно посмотрел на друга. Было очевидно, что Кайл ужасно нервничал. Как обычно в таких случаях, он крепко сжимал руки за спиной.

— Но ведь этот человек — герцог Бендас, — тихо сказал Мерион.

— Лин, это непременно будет иметь самые неприятные последствия. — Теперь уже голос Кайла звучал как мольба.

— Роль секунданта ты выполняешь с честью, но отговорить меня тебе не удастся, — процедил Мерион.

— Что бы ни произошло между вами… — Кайл тихо вздохнул. — Неужели он заслуживает подобного?

Мерион решительно кивнул:

— Да, заслуживает. — Он взял протянутую Кайлом тряпицу, отер ею дуло пистолета и еще крепче сжал его в руке. Решив, что все-таки обязан дать другу объяснения, герцог добавил: — Видишь ли, Бендас попытался соблазнить мою сестру и погубить ее репутацию. Так что у нее оставался только один выход — выйти замуж за его внука.

Кайл замер на мгновение. В изумлении уставившись на друга, он пробормотал:

— Неужели ты хочешь сказать, что леди Оливия…

— Нет-нет. — Мерион покачал головой. — Все закончилось гораздо лучше, чем можно было ожидать. Да, моя сестра замужем, но не за его внуком. Она счастлива и находится в полной безопасности. Вот только… — Мерион выразительно посмотрел на друга. — Мне очень не хотелось бы, чтобы эта история стала известна в обществе.

— Да-да, конечно, — поспешно закивал Кайл. — У меня, тоже есть сестры, и я прекрасно понимаю, что такое репутация женщины. Немного помолчав, он спросил: — Но почему Бендас так поступил? Зачем ему понадобилось действовать таким варварским образом?

— Из-за земель. Он счел, что его империя — важнее всего на свете, даже важнее собственного внука. — Пристально посмотрев на друга, Мерион спросил: — А как бы ты поступил с Бендасом, окажись на моем месте?

Кайл со вздохом пожал плечами:

— Возможно, так же, как и ты.

— Я тоже так думаю, — кивнул Мерион.

Отвернувшись от друга, он посмотрел на Бендаса.

— Лин, и еще кое-что… — Кайл тронул герцога за плечо. — Разумеется, дуэли не запрещены, но эта дуэль очень уж походит на убийство… — В следующее мгновение лорд Кайл шагнул к барьеру.

В тот же миг секундант Бендаса также шагнул к барьеру, и они о чем заговорили. Мерион нахмурился и осмотрелся. Было еще довольно прохладно, но уже чувствовалось приближение весны — достаточно было лишь сделать глубокий вдох.

Внезапно послышался перезвон упряжи, раздались голоса грумов. А потом кто-то громко прокричал:

— Джентльмены; мое имя — Карстэрс! Мистер Дебора и лорд Кайл попросили меня приехать. На дуэли должен присутствовать доктор на случай, если понадобится помощь. — Выждав немного, он продолжил: — Джентльмены, я досчитаю до трех, и на счет «три» вы можете стрелять.

Дуэлянты молча кивнули. И так же молча посмотрели друг на друга.

«Убить его или нет?» — спрашивал себя Мерион. Ответ пришел в тот же момент, когда он сосредоточился на своем пистолете. Смерть Бендаса казалась слишком уж простым решением вопроса. Этот мерзавец заслуживал того, чтобы страдать всю жизнь. А потом он, конечно же, будет гореть в аду.

— Джентльмены, вы готовы? — снова раздался голос Карстэрса.

Мерион кивнул, не сводя глаз с противника. Рука его нисколько не дрожала.

— Итак, джентльмены, на счет «три»! — предупредил доктор.

Мерион опять кивнул.

Карстэрс кашлянул и принялся считать:

— Один!

Мерион прекрасно понимал, что может оставить своих детей сиротами. Но с другой стороны, если бы он сейчас умер, то там, наверху, его встретила бы жена. Разумеется, лишь в том случае, если бы он тоже попал на небеса. Герцог тяжело вздохнул и снова сосредоточился на своем пистолете.

При счете «два» он на мгновение затаил дыхание, приготовившись нажать на курок. В следующую секунду прогремел выстрел, он почувствовал, как рукав его плаща у самого плеча задела пуля. Мерион с удивлением смотрел на противника. Было ясно: Бендас выстрелил, не дождавшись команды. Но к счастью, негодяй промахнулся.

— Три! — громко крикнул Карстэрс.

Бендас стоял неподвижно, очевидно, ожидая выстрела. Мерион же вопросительно взглянул на Дебору, и тот, явно смутившись, пробормотал:

— Вероятно, герцогу показалось, что уже прозвучала команда «три». — Очень сожалею, милорд…

— Выходит, я промахнулся, — сказал Бендас, опуская руку, сжимавшую оружие. Дымок все еще курился у дула его пистолета, а губы змеились в какой-то странной улыбке. — Ну что же вы, Мерион? Так и будете там стоять? Стреляйте! Воспользуйтесь своим правом!

«Похоже, Бендас хочет, чтобы я его убил, — подумал Мерион. — Что ж, сделать это очень даже легко. Только, наверное, лучше целиться ему в голову. Потому что у этого человека нет сердца».

— Маленький грум мертв, ваша светлость! Джошуа убит!

Истерические нотки в голосе Джона Коучмена поразили Мериона еще до того, как он понял смысл слов. Опустив оружие, герцог оставил свою позицию и побежал к мальчику. Но доктор его опередил: пощупав пульс юного грума, он со вздохом покачал головой.

Мальчик лежал на спине. Пуля угодила ему прямо в глаз. Другой глаз был широко раскрыт — казалось, покойник удивлялся тому, что оказался в центре внимания.

— Это был несчастный случай, ошибка, — пробормотал Дебора. Он бросил взгляд на мальчика и стремительно побежал к лесу. Вскоре из-за кустов послышались характерные звуки — секунданта рвало.

Тяжело вздохнув, герцог Мерион опустился на колени и, положив на землю пистолет, закрыл глаз убитого. Теперь — если не замечать крови, сочившейся из выбитого пулей глаза, — казалось, что грум просто заснул.

Мерион вдруг почувствовал, что руки его дрожат, а на глаза навернулись слезы. Сжав кулаки, он подумал: «И почему Господь допускает подобное? Ведь у Джошуа вся жизнь впереди. Впрочем, Ровена тоже умерла молодой, слишком молодой…»