Поймай меня, если сможешь! - Галина Милоградская

Ночь опустилась на Аппенины. Колонны кипарисов замерли вдоль дороги, по которой, тихо шурша шинами, ехал небольшой пикап. Впереди показались ворота и тёмная полоса высокого забора. Машина притормозила в тени платана, мотор замолк, и в открытые окна тут же ворвался шум ночи: стрёкот сверчков и цикад, шелест листвы и далёкий лай деревенских собак.

— Ты уверена, что камера отключена?

— Ещё раз спросишь, я тебе врежу!

— Я тоже люблю тебя, луковка!

— Пошёл в жопу, Марио, ещё слово, и я точно тебя убью!

— А ну заткнулись оба! — шикнул Рико, оглядев притихшую парочку. Девушка, сидящая рядом с ним за рулём и наблюдавшая за тихими препирательствами, усмехнулась. — Как в первый раз! Аллегра! — палец упёрся в шумно сопящую шатенку, обложившуюся аппаратурой. — Последнее предупреждение. В следующий раз оставлю дома!

— Но Рико… — начала было она, но тут же замолчала, опустив глаза.

— А ты! — взгляд обратился к широко ухмыляющемуся Марио. Рико обречённо махнул рукой и кивнул на дверь: — Выходим.

Две тени бесшумно заскользили к забору, перемахнули через него и побежали по саду, минуя освещённые луной участки. Обогнув дом, они остановились у задней двери и перевели дух. — Мы на месте.

— У вас три секунды, камеры на входе отключены, — прозвучал голос в наушнике. Рико и Марио переглянулись, блеснул металл, раздался тихий щелчок, и они оказались в тёмном, пахнущем опарой и розмарином помещении. Не останавливаясь, перебежали через кухню и стали уверенно подниматься по узкой лестнице. План дома был изучен от и до, как и расположение камер и простенькой сигнализации, которая благополучно отключилась, повинуясь ловким пальчикам Аллегры. Цель была проста, впрочем, как и всегда — открыть сейф, забрать наличные, уйти. Хозяин не блистал воображением, доверившись классике — книжные полки разошлись в стороны, открывая взору небольшую бронированную дверцу.

Марио шустро скинул с плеч рюкзак и достал оборудование. Вдвоём они подключились к кодовому замку и запустили поиск.

— Пользуясь случаем, напоминаю нашим пассажирам, что время полёта составляет восемьдесят пять секунд, после которых сигнал об отключении сигнализации уйдёт в полицейский участок, — голосом заправской стюардессы пропела Аллегра. Марио фыркнул и покачал головой, еле слышно прошептав:

— Луковка, ты будоражишь мои эротические фантазии.

Рико одарил друга нечитаемым тяжёлым взглядом, в ответ Марио лишь небрежно пожал плечами. Три секунды, и кодовый замок засветился синим, щёлкнула дверь, открывая доступ к содержимому сейфа. Не сговариваясь, они раскрыли рюкзаки и принялись складывать деньги, перевязанные плотными резинками. Через полминуты внутри остались лишь ценные бумаги и пара бархатных футляров. Хмыкнув, Рико достал из кармана крохотную фигурку и положил в сейф, прикрыв дверцу.

— Я уже говорил, что ты пересмотрел «Друзей Оушена?» — весело спросил Марио, когда они спускались обратно на кухню.

— Когда-нибудь я объясню тебе всю глубину своего замысла, мой смуглокожий друг. — Они успели выйти в сад и теперь перебежками возвращались к забору. — И ещё, — Рико остановился под шарообразной туей и твёрдо сказал: — Только посмей залезть моей сестре под юбку.

— Рико, — с укором произнёс Марио, поправляя съехавшую лямку рюкзака.

— Я серьёзно, — в голосе Рико послышалась угроза. — Она не из таких.

— Я вообще-то всё слышу, — возмутилась Аллегра.

— Я в курсе, — отрезал Рико, перемахивая через забор.

— Знаешь, что! — заявила она, стоило им сесть в машину. — Я сама могу за себя постоять!

— Главное, чтобы не полежать, — угрюмо бросил Рико.

— Мне вообще-то уже девятнадцать!

— Почти.

— Скажи ему, Карла!

— Не собираюсь влезать в ваши семейные разборки. — Карла завела мотор, выезжая на дорогу. — Но я бы на твоём месте послушала брата.

— Не сомневался в твоём благоразумии, малышка. — Рико притянул Карлу к себе, звонко целуя.

— Если я буду его слушать, умру старой девой!

— Закончи лицей и делай что хочешь!

— Если что, у меня по отношению к твоей сестре самые серьёзные намерения! — воскликнул Марио.

— Такие же, как были к Анжелине, Клариссе и Мариэтте? — ехидно спросил Рико.

— Да ну тебя!

Марио затих, и ненадолго в салоне повисла тишина. Ночь переходила в самую глухую пору, дороги были пусты, а впереди чернели силуэты Альп. Вскоре они свернули, в стороне и внизу засверкали огни Турина, дорога серпантином начала спускаться вниз.

— Может, объяснишь, наконец, какого хрена ты везде суёшь статуэтки святых? Давно обещал рассказать, но всё время молчишь!

Рико улыбнулся — Марио ожидаемо не выдержал и заговорил первым.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Во-первых, не везде, а выборочно. И даже не через раз. Во-вторых, и это вытекает из моего первого ответа, чтобы сбить с толку полицию.

— Думаешь, они настолько религиозны, что не станут нас преследовать?

— Думаю, что вскоре всерьёз начну задумываться о твоих умственных способностях. — Рико повернулся к Марио и Аллегре, сидевшим сзади, и спросил:

— Сколько мы провернули дел?

— Десять, — тут же откликнулась Аллегра. — Точнее, нет, девять, Перуджа же не считается?

— А сколько статуэток я оставил?

— Три, — неуверенно спросила сестра.

— Четыре с сегодняшней, — кивнул Рико. — А теперь представьте: полиция ищет банду, грабящую дома и оставляющую статуэтки святых.

— Но тех, кто не оставляет, они тоже ищут, — не сдавался Марио.

— Они ищут две разные группы людей, и даже если, — Рико поднял палец вверх, — даже если нас поймают…

Марио быстро перекрестился и поцеловал образок, висящий на груди.

— …если нас поймают, не смогут повесить все дела разом. Но нас не поймают. Обещаю.