Неудобные разговоры. Как общаться на невыносимо трудные темы - Шейла Хин Страница 35

Зачастую во время неудобного разговора мы даже не осознаем, что он затрагивает нашу идентичность. Мы знаем, что испытываем тревогу, страх или неуверенность в себе и что способность к искусному общению давно нас покинула. Обычно мы четко формулируем свои мысли, однако сейчас мы спотыкаемся и заикаемся. Обычно чуткие к другим людям, мы не перестаем перебивать и спорить. Обычно спокойные, мы кипим от гнева. Но мы не знаем точно, почему так происходит. Связь с идентичностью в этот момент для нас не очевидна. Можно подумать: «Я разговариваю с братом о том, как он относится к своей жене. Какое это имеет отношение к моей личности?»

То, что заставляет идентичность пошатнуться в вашем случае, может не вызвать никакой реакции у других. У каждого из нас свои больные места. Чтобы поближе познакомиться со своими, понаблюдайте, нет ли определенных паттернов, которые выводят вас из равновесия во время неудобных разговоров, а затем спросите себя, почему так происходит. Какая часть вашей идентичности попадает в зону риска? Что это значит для вас? Как бы вы себя чувствовали, если бы то, чего вы боитесь, оказалось правдой?

Возможно, придется немного покопаться в себе. Приведем в пример историю Джимми. Повзрослев, он приобрел репутацию человека эмоционально отстраненного. Эта позиция помогала ему защититься от осколков эмоций, которыми осыпала его домашняя жизнь. Все вокруг быстро слетали с катушек, но только не Джимми. Он всегда был рационален до предела.

Но спустя несколько лет одиночества Джимми изменился. Он начал понимать, как важно признавать свои эмоции и делиться ими с друзьями и коллегами, и это сделало его жизнь еще более насыщенной. Он хотел рассказать об этой перемене своим родственникам, но ему было страшно. Паттерны его прошлого поведения в присутствии родных засели глубоко внутри и были для него удобны и предсказуемы, хотя и далеко не идеальны. У его отстраненности были свои недостатки, но это были привычные недостатки.

Он поделился своими страхами с другом, который задал Джимми несколько трудных вопросов: «Чего ты на самом деле боишься? На чем основаны твои страхи?» Первой реакцией Джимми была опора на чувство долга перед своей семьей: «В моей семье должен был быть хотя бы один рациональный человек. Иначе воцарился бы хаос. При нынешнем положении вещей все работает более или менее хорошо».

Все это было правдой, но Джимми продолжал раздумывать над вопросами друга в поисках более глубоких ответов. В конце концов он обнаружил страх, который присутствовал все это время, и он это чувствовал: «А что, если они меня отвергнут? Что, если они будут смеяться? Что, если они подумают: что это на него нашло?» Джимми знал, что его ждет серьезное «самосотрясение», если его родители плохо отреагируют, и он не был уверен, что хочет рисковать.

На осознании личных проблем Джимми не закончил эту историю. Он решил, что будет чаще проявлять эмоции в кругу своей семьи, и поначалу все шло не так уж гладко. Случались неловкие моменты, и некоторые члены семьи удивлялись переменам в его поведении. Но Джимми не сдавался, и со временем на смену прежнего формата отношений пришел новый, более искренний.