Как любовь формирует мозг ребенка? - Сью Герхардт Страница 16

Эти полностью левополушарные формации — гиппокамп, дорсолатеральная кора и поясная извилина — вместе играют главную роль в формировании социальной личности, которая имеет свою историю и общается с другими людьми для поддержания самосознания. Удивительно, но формирование этой вербальной, имеющей историю личности само по себе является критическим для эмоциональной устойчивости во взрослой жизни. Серьезный исследователь в области теории привязанности, Мери Мейн, работала над изучением схем привязанности и разработала метод измерения надежности привязанности у взрослых. То, что она обнаружила, было достаточно неожиданно. Она обнаружила, что, когда взрослые люди говорили о своей эмоциональной жизни и важных взаимоотношениях в период взросления, не имело значения, было ли их детство «счастливым» или нет. Их текущая эмоциональная безопасность зависела в большей степени от того, могли ли они сформировать связный и согласованный рассказ о себе, о периоде своего взросления. Люди, испытывавшие эмоциональные сложности во взрослом возрасте, не могли рассказать о своих чувствах или говорили очень много, но несвязно и перескакивали с одного на другое. Например, если взрослый человек говорил, что его отношения с матерью были чудесными, но при этом не мог вспомнить ни одного приятного события, когда он был с ней, его рассказ рассматривался как внутренне непоследовательный (Отказывающий тип). С другой стороны, если взрослый не мог составить связный рассказ о своем прошлом без того, чтобы постоянно возвращаться к болезненным и сложным воспоминаниям и чувствам, его эмоциональное состояние также нельзя было назвать безопасным (Озабоченный тип) (Мейн и Голдвин, 1985). Мне не очень. ясно, играет ли история сама по себе решающую роль в создании надежного самосознания, или она является побочным продуктом внимательных взаимоотношений с другими и получения правильного отклика от них, породивших надежное представление о себе. Безусловно, когда эмоции заблокированы от сознания или вышли из-под контроля, у человека остается меньше возможностей для того, чтобы осмыслить их, используя ресурсы левого полушария.

Джини — ребенок, которого держали в изоляции, — имела относительно неразвитую префронтальную зону коры. До появления последних достижений в области магниторезонансного сканирования исследователи проводили с Джини психологические тесты. Они показали, что Джини не использует для речи левое полушарие, а также не способна решить никакие левополушарные задачи. Это и понятно, ведь она не получала никакого эмоционального отклика, кроме требования заткнуться. Однако те, кто проводил с ней много времени, отмечали, что ее правое полушарие демонстрировало удивительные коммуникативные способности. Она была способна постичь гештальт, суть ситуации каким-то необъяснимым способом. Она могла нарисовать то, что не могла сказать. Сюзан Кертисс, одна из исследователей, занимавшихся Джини, вспоминала, как Джини могла сообщить незнакомым людям о своих желаниях и потребностях, не используя ни единого слова. Джини была одержима пластиковыми предметами и замечала и страстно желала обладать всем пластиковым, что видела: «Однажды мы гуляли где-то — мне кажется, в Голливуде. Я вела себя по-идиотски, пела как оперная певица, чтобы помочь ей снять то напряжение, которое в ней всегда жило. Мы дошли до угла оживленной улицы, и загорелся красный свет светофора, мы остановились. Внезапно я услышала звук — звук, который вы всегда узнаете, — как из сумки высыпают предметы. Женщина в машине, остановившаяся на светофоре на перекрестке, высыпала все из своей сумки, выбежала из машины и отдала сумку Джини, а потом побежала обратно в машину. Пластиковую сумку. Джини при этом не сказала ни одного слова» (Раймер, 1995:95).

Эти правополушарные способности зашкаливали в случае Джини, но они присутствуют в каждом из нас наравне с вербальными левополушарными способностями. Что представляется наиболее важным для эмоционального здоровья — то, что операции левого полушария должны быть тесно связаны с информацией из правого полушария. Если эти соединения слабы или каким-либо образом нарушены, левое полушарие вполне способно закрутить историю, которая не будет иметь связи с эмоциональной реальностью. В случае недостатка информации левое полушарие просто додумывает историю, заполняя пробелы настолько, насколько может. Это может быть Отказывающий человек, описанный ранее. Как-то случилось, что левое полушарие стало доминировать, но потеряло связь с правым. С другой стороны, в случае Озабоченной женщины правое полушарие, вероятно, не смогло выстроить адекватные связи с левым полушарием, ответственным за осмысление и описание. Успех или неудача в построении этих связей могут быть связаны с тем, что происходило в значимых для ребенка взаимоотношениях в течение второго и третьего годов жизни, и тем, помогали ли взрослые — воспитатели, родители — построению этих связей, отвечая и разговаривая со своим ребенком таким образом, который помогал бы включению эмоций в высшие психические функции.

Вероятно, именно называние чувств помогает формированию связей между левым и правым полушариями. Когда слова должным образом описывают чувства, они могут быть включены в целостное представление о себе. В своей терапевтической работе Юджин Гендлин, опираясь на концепцию «фокусирования», описывает процесс того, как люди могут научиться прислушиваться к своим телесным «расплывчатым ощущениям» и адекватно выражать их словесно, связывая таким образом правополушарные «телесные ощущения» с вербальными способностями левого полушария. Гендлин считает, что это кардинальным образом отличается от категоричного и упрощенного выражения собственной «позиции» и выслушивания «позиции» другого по какому-то поводу на рациональном уровне. Он пишет, как слова, «вытекающие из чувств», становятся тем, что заставляет вас воскликнуть «Так вот о чем речь!» и осуществить «телесный сдвиг», от которого самочувствие всегда улучшается (Гендлин, 1978). Выстраивание таких связей между полушариями может быть крайне полезным, так как количество информации значительно увеличивается и она может свободно курсировать между полушариями. Сознание больше не загнано в ловушку неконтролируемого эмоционального возбуждения, а способно использовать все имеющиеся ресурсы, особенно возможности левого полушария, для регулирования чувств.