Остров затерянных душ - Джоан Друэтт Страница 51

четверг, 4:50 пополудни.

Прибыли капитан Масгрейв, его помощник и матрос Алик со шхуны «Графтон» из Сиднея, потерпевшей крушение двадцать месяцев назад у Оклендских островов. Два члена экипажа остались на острове.

«Утром 27 июля 1865 года я сошел на берег в Инверкаргилле. В сопровождении капитана Кросса я поднялся на пристань и вошел, я полагаю, в первый магазин, до которого мы дошли, принадлежащий мистеру Дж. Россу, – записал Масгрейв. – Не прошло и пяти минут, как туда же вошел мистер Джон Макферсон, совладелец компании “Макферсон и Ко”». Услышав рассказ, делец тут же предложил любую помощь, какую он в состоянии оказать. «Он немедленно повел меня к мистеру Эллису, таможенному инспектору, человеку, с которым мне нужно было встретиться в первую очередь», – продолжает Масгрейв.

Отдав Эллису корабельные документы, Масгрейв попросил, чтобы на остров было послано судно для спасения Энри и Джорджа, но правительственный чиновник ответил, что ничем не может помочь.

«Тогда мистер Макферсон обратился к заместителю начальника полиции, но с тем же удручающим результатом».

Не поколебленный этими неудачами, Макферсон пригласил потерпевших кораблекрушение к себе домой и накормил их ланчем. Затем он обошел город, посещая лавку за лавкой, дом за домом, где собирал деньги, одеяла, одежду для лишившихся всего несчастных мореходов, рассказывая при этом поразительную историю их бегства с Оклендских островов.

Пожертвования оказались щедрыми, и дело было не только в склонности к взаимовыручке, присущей обществу колонистов-пионеров, но также и в том, что местные хорошо себе представляли, какие ужасающие страдания пришлось претерпеть морякам с «Графтона», ведь многие жители Инверкаргилла подвизались матросами и рыбаками, промышляющими в субантарктических водах.

«Пять дней и ночей эти мужественные люди упорно сражались с ветром и морем, черпая силы в желании выжить и надежде на спасение», – писали «Новости Южного края» 29 июля.

Владелец отеля «Принцесса», мистер Колльер, тут же великодушно предоставил всем троим жилье, не требуя никакой оплаты. Небольшая городская община отнеслась к пострадавшим со всей сердечностью. В течение последующих двух дней для них собрали сотню фунтов, не считая одежды и постели, которые Масгрейв гордо отказался принять бесплатно, отчасти, несомненно, в отместку своему дяде. По его собственным словам, он выписал и вручил Макферсону счет за все это на имя Сарпи и Масгрейва, в общую сумму которого был включен также и денежный заем.

Разместившийся с удобствами в отеле «Принцесса» Франсуа Райналь рассказывает, что «местные жители то и дело приходили на нас посмотреть и выразить свое сочувствие». Мистер Колльер выделил им для проживания три комнаты, куда приходил доктор Иннес, который тщательно и заботливо осмотрел их, отказавшись от всякого иного вознаграждения, кроме благодарности. Райналя снова стала одолевать болезнь, которая едва не лишила его жизни на острове Кэмпбелл: «Я и шага не мог ступить, не опираясь на толстую палку».

Райналь, равно как и Масгрейв с Аликом, был ошеломлен тем, что правительство по непонятным бюрократическим соображениям было не в состоянии оказать помощь Энри и Джорджу. Местные чиновники в расплывчатых выражениях пообещали, что «рассмотрят этот вопрос позднее, то есть когда появится такая возможность».

«Позднее!» – возмущенно восклицает Райналь.

Пока они здесь ждут, когда госчиновники дадут ход этому делу, Джордж и Энри могут умереть с голоду. Но даже если дела их идут относительно благополучно, они наверняка считают каждый час в ожидании вести о том, добрались ли их товарищи до Новой Зеландии или нет. Поистине, «позднее – значит слишком поздно!»

К тому времени неутомимый мистер Макферсон изыскал достаточно средств для того, чтобы покрыть расходы по отправке корабля в бухту Карнли. Но, к сожалению, единственным свободным судном был маленький куттер Тома Кросса.

«Ожидалось появление нескольких шхун, но после прибытия пройдет еще некоторое время, необходимое для их разгрузки, прежде чем они смогут снова отправиться в плавание», – продолжает Райналь.

Как же можно было примириться с такой задержкой? Провели собрание общины, на котором после обстоятельного обсуждения решили, что, хотя «Флаинг скад» действительно слишком мал, он добротно построен и обладает прекрасными ходовыми качествами. И под командованием столь опытного морехода, как Том Кросс, он выдержит такое плавание при условии, что капитан Масгрейв отправится с ним в качестве штурмана.

По выражению самого Масгрейва, присутствующие постановили возложить на него «обязанность сопроводить капитана Кросса, так как мое знание местности послужит определенной гарантией сохранности судна, которое не было застраховано». После некоторой внутренней борьбы, вызванной его неодолимым желанием побыстрее оказаться в Сиднее и узнать, как там поживают его родные, он дал свое согласие, хотя еще не восстановил силы после изматывающего плавания на «Спасении» и под мышкой у него образовался нарыв.

Райналь сказал об этом так: «Следуя своим представлениям о человечности, он в своем благородном сердце обуздал страстное желание повидать горячо любимую семью. Едва вырвавшись из объятий смерти, он был готов снова бросить ей вызов, выполняя то, что считал своим священным долгом!»

Наконец запасы провианта и оборудования для плавания, немалая часть которых была им пожертвована безвозмездно, были собраны и погружены на куттер. Написав пространное письмо своей жене, Масгрейв поручил Макферсону отправить его в Сидней с первым попутным кораблем. Затем, около четырех часов дня в субботу, 29 июля, в сопровождении Райналя, Алика и едва ли не всего населения Инверкаргилла он спустился на пристань.

«Сжав руку своего друга, – пишет Райналь, – я едва сдерживал переполняющие меня чувства. На моих глазах он снова уходил на Оклендские острова на борту “Флаинг скад”».

«Флаинг скад» отправился в пять часов, «напутствуемый пылкими молитвами горожан и сердечными пожеланиями скорейшего и благополучного завершения плавания, предпринятого во имя милосердия и гуманности», – написала газета «Саутлэнд таймс».

Однако в ту ночь «Флаинг скад» не смог уйти далеко. К тому времени, когда куттер подошел к отмелям, вода стояла слишком низко, чтобы можно было их миновать, поэтому, отмечает Масгрейв, они «стали на ночь на якорь под защитой западного берега реки Сэнди-Пойнт, примерно в шести милях от города».

Ранним утром следующего дня они прошли рифы, орудуя длинными веслами, одно при этом потеряв, поскольку северный ветер был слишком слабым. После дня борьбы с неблагоприятными ветрами судно с наступлением темноты пришло к острову Стьюарт. Затем ветер, переменившись на северо-западный, усилился, быстро домчав их до Порт-Адвенчера, той самой рыбацкой деревни, где они сошли на землю всего неделю назад и где был дом Тома Кросса.

Внезапно направление ветра снова изменилось, на этот раз он подул прямо с юга, и они, таким образом, задержались здесь на неделю. Масгрейв все еще ощущал на себе пагубные последствия жуткого плавания в Новую Зеландию. Он писал: «Я боюсь, что у меня начинается какая-то серьезная хворь». Однако болезнь отступила. Один из матросов Кросса провез его в шлюпке по всему порту, чтобы Масгрейв мог осмотреть все удобные места для стоянки на якоре. Он остановился поговорить с бригадой маори, занимающейся ловлей устриц.