Властелин Севера - Бернард Корнуэлл Страница 38

— Шестидесяти? — спросил Гутред.

— Да, они вполне смогут справиться.

Огромная масса камней, на которой стоял Дунхолм, имела форму груши, с ее нижнего узкого конца, горловины, мы сейчас и смотрели на высокие стены.

Река бежала справа от нас, омывая огромную скалу, потом исчезала слева, и здесь расстояние от одного ее берега до другого составляло чуть меньше трехсот шагов. Ушла бы неделя на то, чтобы расчистить эти три сотни шагов от деревьев, и еще неделя потребовалась бы, чтобы выкопать ров и возвести палисад. Ну и приблизительно столько же времени мы бы укрепляли палисад, чтобы шестьдесят человек могли его успешно защищать.

Горловина была не плоской полосой земли, а неровным нагромождением камней, поэтому палисад должен был бы тянуться через этот холм. Шестьдесят человек никогда бы здесь не справились, не будь большая часть горловины непроходимой из-за каменных утесов — оттуда уж точно никто не сможет напасть. Таким образом, получалось, что я прав: и в самом деле требовалось всего шестьдесят человек, чтобы защитить палисад в трех или четырех местах.

— Шестьдесят, говоришь? — злобно переспросил до сих пор молчавший Ивар: он выплюнул эти слова, как проклятие. — Тебе понадобится гораздо больше. Ночью воинам надо будет сменяться. А еще кому-то придется ходить за водой, пасти скот и патрулировать берег реки. Может, шестьдесят человек и сумеют удержать стену, но тебе понадобится еще две сотни, чтобы эти шестьдесят смогли здесь продержаться.

Он бросил на меня испепеляющий взгляд. Конечно, Ивар был прав. Но если осадой Дунхолма будут заняты две или три сотни людей, то эти люди не смогут охранять Эофервик, патрулировать наши границы и выращивать урожай.

— Однако это единственный способ взять Дунхолм, — сказал Гутред.

— Пожалуй, — согласился Ивар, хотя в голосе его звучало сомнение.

— Итак, мне просто нужны люди, — заключил король. — Мне нужно больше людей.

Я повел Витнера на восток, прикидывая, где можно будет построить стену. Люди наверху у ворот Дунхолма наблюдали за нами.

— Может, на это и не уйдет целый год! — обернувшись, крикнул я Гутреду. — Езжай сюда и посмотри на это!

Он направил лошадь ко мне, и я подумал, что никогда еще не видел короля таким удрученным. До сих пор все давалось Гутреду легко — трон, Эофервик, клятва в верности Ивара, но Дунхолм, эта огромная саднящая язва, воплощение грубой силы, поневоле поколебала его жизнелюбие.

— Что ты хочешь мне показать? — спросил он, озадаченный тем, что я увел его с тропы.

Я оглянулся, убедившись, что Ивар и его сын не могут меня услышать, и показал на реку. Со стороны все выглядело так, как будто мы обсуждали ландшафт.

— Мы можем взять Дунхолм, — тихо сказал я Гутреду, — но я не стану помогать тебе в этом, если ты отдашь Дунхолм Ивару в награду.

Он хотел было возмутиться, но поневоле смутился, наверняка гадая, откуда мне известна правда. И король не стал отрицать, что собирался отдать Дунхолм Ивару.

— Сейчас Ивар слаб, — сказал я. — И пока он слаб, он будет тебе другом. Но, позволив ему стать сильным, ты сделаешь его врагом.

— А что толку от слабого друга? — спросил король.

— Он полезнее сильного врага, мой господин.

— Но Ивар не хочет быть королем, — возразил Гутред. — Так зачем ему быть моим врагом?

— Ивар хочет управлять королем, дергая его за ниточки, словно марионетку. Неужели тебя привлекает такая роль?

Гутред уставился на ворота крепости.

— Кто-то должен взять Дунхолм, — слабо проговорил он.

— Так позволь сделать это мне, — сказал я, — потому что я твой друг. Или ты сомневаешься?

— Нет, Утред, в этом я не сомневаюсь.

Он прикоснулся к моему локтю. Ивар наблюдал за нами своими змеиными глазами.

— Я пока еще не давал Ивару никаких обещаний, — продолжал Гутред, но когда он это говорил, вид у него был тревожный. Потом он заставил себя улыбнуться: — Ты сумеешь взять эту крепость?

— Я думаю, мы сможем выманить Кьяртана оттуда, мой господин.

— Каким образом?

— Сегодня ночью я сотворю волшебство, мой господин. А завтра ты сможешь с ним поговорить. Скажи Кьяртану, что, если он здесь останется, ты его уничтожишь. Скажи, что начнешь с того, что подожжешь его поместья и спалишь его загоны для рабов в Гирууме. Пообещай, что разоришь его. Дай Кьяртану понять, что его не ждет ничего, кроме огня, смерти и всяческих бедствий, если он останется здесь. Потом предложи ему способ уйти. Позволь ему покинуть это место, отплыв за море.

Откровенно говоря, я хотел вовсе не этого. Я мечтал, чтобы Кьяртан Жестокий корчился под Вздохом Змея, но готов был поступиться своей местью, лишь бы выманить его из Дунхолма.

— Ну так твори же свое волшебство, — сказал Гутред.

— А если оно сработает, мой господин, ты обещаешь не отдавать это место Ивару?

Он заколебался, потом протянул мне руку.

— Если оно сработает, мой друг, тогда я обещаю отдать Дунхолм тебе.

Наблюдавшие за нами люди Кьяртана наверняка были порядком озадачены, когда в тот же день, чуть позднее, мы отправились прочь. Мы не уехали далеко, а разбили лагерь на склоне холма к северу от крепости и разожгли костры, чтобы Кьяртан знал: мы все еще близко.

— Спасибо, мой господин, — поклонился я, и король одарил меня такой широкой улыбкой, что я просто не мог не улыбнуться в ответ.

* * *

Потом, в темноте, я вместе с Ситриком поскакали обратно к Дунхолму. Я отправлялся творить свое волшебство: следовало испугать Кьяртана, а для этого мне требовалось стать скедугенганом, Движущейся Тенью. Скедугенган бродит по ночам, когда честные люди боятся оставить свои дома. Именно ночью по земле ходят странные твари: все эти потусторонние создания, привидения, безумцы, эльфы и дикие звери скитаются во тьме ночной.

Однако я всегда чувствовал себя ночью уютно. С детства я учился быть Движущейся Тенью, пока не стал одним из тех созданий, которых боятся люди. И той ночью мы с Ситриком отправились вверх по тропе, к высоким воротам Дунхолма. Мальчишка вел наших лошадей, и они, похоже, боялись не меньше его самого.

Мне было нелегко держаться тропы: луна спряталась за недавно появившимися облаками, и я находил путь на ощупь, с помощью Вздоха Змея и палки нашаривая кусты и камни. Мы продвигались вперед медленно; Ситрик держался за мой плащ, чтобы не потеряться. Когда мы поднялись выше, идти стало легче, потому что в крепости горели огни и отсвет их пламени над палисадом служил нам маяком.

Я различал темные силуэты часовых над высокими воротами, но, когда мы добрались до выступа, где тропа устремлялась вниз на несколько футов, прежде чем начать последний длинный подъем к воротам, сами караульные видеть нас не могли. Весь склон между выступом и палисадом был очищен от деревьев, чтобы никакой враг не смог подобраться незамеченным к защитникам крепости и попытаться внезапно напасть.