Демон Эльдорадо - Олег Никитин Страница 34

Утром сынов Солнца обожгло горячим дыханием равнины. Ветер принес оттуда необыкновенные запахи – совсем не такие холодные и тонкие, как в родных местах Кетука. От них почему-то кружилась голова, и в ней возникали самые странные образы лесных созданий божественной красоты. И почему-то лесных дев с короткими поясками из пальмовых листьев и яркими кольцами в ушах и ноздрях…

И еще Кетук видел во сне, как одна из самых ярких звезд вдруг расцвела, будто огонь распирал ее изнутри, и приблизилась к земле с шумом и жаром, будто сестра Солнца. Но тут развели костер, и дух солдатской пищи прогнал от молодого воина все сказочные видения.

– Главное – не чешись, – окончательно опустил его с облаков на землю Синчи. – Тебе будет хотеться, но царапать кожу ногтями нельзя. Иначе погибнешь.

– А в чем дело?

Кетук только сейчас обратил внимание, что водит пальцами по бугоркам на лице, оставшимся от охочих до крови насекомых. После слов товарища, как назло, ему нестерпимо захотелось пустить в ход и ногти.

– Ты думаешь, там летают такие же маленькие твари, как вчерашние? Запоминай, брат: если тебя укусит табана, тебе покажется, что кто-то ткнул в тебя острой костяной иглой. Если успеешь отогнать, то ладно. А если руки заняты, табана отравит тебя своей слюной, и кожа начнет страшно зудеть. Расчешешь – будет рана с гноем, на нее полетят другие кровососы…

– Еще есть маригуи, – охотно вступил Унако. – Они летают целой тучей, нападают тоже все вместе, так и не отмашешься. После них красные волдыри остаются, тоже не советую расковыривать. У меня потом месяц заживали, и то следы остались.

Все остальные солдаты, сгрудившиеся у котла, внимательно слушали. У тех, кто уже ходил войной на лесных людей, нашлось что добавить. Один воин лет тридцати, со шрамом в полщеки, рассказал о личинках сутуту, которые попадают под кожу и выгрызают в человеке куски мяса. А достать их так трудно, что никакой самый острый нож не помогает, только сок ядовитого растения и воск. Еще один ветеран вспомнил об огромных, размером с полпальца муравьях тукандера – эти моментально кусают любого зазубренными челюстями и пожирают все, что удастся оторвать.

– Ты думаешь, это все сказки, – хмыкнул Синчи негромко, наклонившись к уху товарища.

– А разве нет?

– Когда ты очутишься внизу, тебе покажется, что в этом не было и половины всей правды. Если будет время, чтобы вспомнить разговоры у костра.

Не успел Кетук обдумать слова Синчи и ужаснуться, как скомандовали подъем.

Дорога до реки заняла всего половину шестицы, и все это утро Кетуку было так жарко, как никогда раньше. Плащ он давно затолкал в мешок, но все равно обливался потом, несмотря на то что тропа была гладкой и шла под уклон. А что будет, когда они отправятся в обратный путь, наверх?

Из зарослей поднимались пахучие испарения вместе с мелким гнусом, из-за которого буквально ничего нельзя было разглядеть – так он лез в глаза. Толика отпугивающей мази, выданная десятником, очень быстро была смыта потом.

Отовсюду звучали ругательства и проклятия по адресу гнусных тварей. Кетук тоже пару раз не стерпел, когда кто-то с размаху колол его хоботком в губы. К счастью, вскоре поднялся небольшой ветерок, отогнавший часть насекомых, а тут и река показалась.

Пятитысячное войско заняло левый берег, рассевшись по валунам, пока передовой отряд вытаскивал легкие плоты из каменного убежища между скал. Плоты-бальсы были уже сильно побиты и явно пережили не один сплав по бурной реке. Перетягивающие их веревки кое-где оборвались и вылезли наружу, бамбуковые настилы во многих местах были пробиты.

– Нам повезет, если не заставят делать новые бальсы, – пробормотал пращник. – А то дней на пять задержимся… Пальмы наруби, клинья выточи, бамбук нарежь. Мы в позапрошлый раз четыре штуки новых делали, потому что старые развалились. Народу тогда утонуло! Я выплыл, а друга моего крокодил уволок. Другого у меня на глазах огненная рыба-змея хвостом ткнула, он сразу утоп. Ты такую не трогай, даже когда мертвую увидишь, все равно ужалит. Нам еще повезло тогда, что зубастиков рядом не оказалось. Зато кандиру многим в разные дырки влезли – кому в ухо, кому в задницу. Хуже рыбы не бывает, точно. У них еще крючки на жабрах, только с помощью лекаря и выковырнешь. Тогда мало кто живым до берега добрался.

– Короче, если окажешься в воде, сразу поспеши обратно на плот, – добавил Синчи. – Или хватайся за бревно и плыви что есть сил до земли. Дно ногами старайся не трогать, там ядовитые рыбы лежат, плоские как лепешки, они под илом прячутся. А из ила только шипы с ядовитой слизью торчат, знаешь, как легко в пятки втыкаются?

– Вы нарочно меня пугаете! – возмутился Кетук.

– Упаси боги! – сказал Унако. – Всем молодым надо это рассказывать, чтобы выжили, и меня старшие товарищи тоже предостерегали. Ты же хочешь к своей девчонке без потерь вернуться, а? – Он с лукавой усмешкой ткнул Кетука под ребро. – А то смотри, зубастики-то любят откусить, что между ног болтается!

Оказавшиеся поблизости солдаты рассмеялись, в том числе и те, которые были в походе впервые.

– За своим следи, – буркнул Кетук, чем вызвал новый взрыв смеха.

– Лучше про оружие лесных людей расскажи, – перевел тему Синчи.

– Луки у них большие, с тетивой из лубяных волокон. Их можно даже ногами натягивать, лежа на спине. Молодежь так и тренируется. Стрелы размером в шесть локтей, на концах загнутые перья. Поэтому стрела в полете крутится и летит прямо в цель. Кто неумелый, тренируется в каждую свободную шестицу, через большую хижину в плоды стреляет. Заодно сбивает их. Женщины и дети тоже с оружием возятся.

– Не может быть! – удивился незнакомый Кетуку солдат.

– У них бамбуковые дротики, с обеих сторон острые, а наконечники из обезьяньих костей. У меня такие были, из прошлого похода захватил. Раздал друзьям сразу… Нитками заматывают и смолой заливают, крепко получается. И в яд макают, когда к войне готовятся. Это верная смерть, считай…

Пока пращник делился опытом, Кетук лениво поглаживал камень на конце своей палицы, словно был немного недоволен его формой. У Кумари, насколько он знал по рассказам других солдат, вместо камня – золото, обточенное до идеальной формы. Из шара торчат шесть коротких и острых лучей, отчего навершие напоминает Солнце. И еще один «луч», седьмой, выплавлен отдельно и похож на крошечный топор. Враг, пожалуй, способен окаменеть от одного только вида такого оружия, здесь и лупи ему по макушке, если не жалко заляпывать такую красоту кровью…

Тут десятник оборвал разговоры и скомандовал выступать. Первые группы воинов уже грузились на трепыхавшиеся возле берега плоты. Вокруг пяти бальс, готовых к отплытию, бурлили пенные водовороты, норовя столкнуть их с отмели, и солдатам с трудом удавалось удерживать их. Некоторые опробовали длинные рулевые шесты. К гулу текущей воды примешались отрывистые команды военачальников.

Десятка Кетука, объединившись с девятью другими подразделениями, стала выволакивать плот из укрытия.