Костры Фламандии - Богдан Сушинский Страница 30

Карета проезжала мимо всадников, но очень медленно. Обе дверцы ее были открыты, и из них выглядывали офицеры. Еще один офицер, едущий в седле, составлял их эскорт, только чуть-чуть поотстал.

Всадники опять не ответили. Вопросительно переглянувшись, они продолжали внимательно следить за пассажирами большой, довольно неуклюжей с виду кареты.

– Мне что, пальнуть по вас, чтобы проснулись?! – спросил скачущий позади нее Хозар. – Вас спрашивают, где находится имение Грабово?!

– Там, – неохотно показал рукой один из всадников – самый рослый, но в то же время непомерно тощий. Он держался чуть впереди от своих товарищей и, похоже, был у них предводителем. – Не доезжая до леска, свернете вправо. К долине. За ней, по ту сторону рощи, на холме, увидите свой замок.

– И вы уверены, что Януш Корчак все еще обитает в нем? – спросил Гяур, прикрывая полой дорожного плаща двуствольный английский пистолет.

– Пока что обитает, пока Бог дни ему отсчитывает, – ответил предводитель.

– И пока мы его по-прежнему щадим, – прохрипел-засмеялся другой всадник – приземистый, еле дотягивающийся ногами-коротышками до стремян.

– А ведь эти люди встречали нас только с одной мыслью: ограбить, – проговорил д’Артаньян, не стесняясь демонстрировать оба своих пистолета. – Только с этой блаженной мыслью, клянусь пером на шляпе гасконца.

– Но, увидев, что мы неплохо вооружены, не решились, – согласился Гяур. – К тому же нас четверо.

Все еще не закрывая дверцу кареты, они проследили за гайдуками. Те медленно двигались по кромке леса вслед за ними, негромко, но яростно о чем-то споря и воинственно размахивая руками. Осаждая их пыл, Хозар предусмотрительно держался между ними и каретой. Сидя вполоборота к ним, он ехал, зажав зубами поводья, и тоже держал в каждой руке по пистолету.

– Нет, князь, без пяти-шести мушкетеров в этой глуши вам не обойтись, – убежденно проговорил д’Артаньян. – Придется подобрать для вас лучших из моей роты.

– Из тех, что предпочитают держаться подальше от милости короля и щедрости кардинала?

– Именно из этих, клянусь пером на шляпе гасконца, князь, – освятил свои помрачневшие усы веселой улыбкой д’Артаньян.

Еще в ближайшем городке, беседуя с ямщиками, Хозар уточнил, что их Грабово находится почти по пути на Каменец, поэтому понадобится проделать крюк всего лишь в каких-нибудь десять верст. Никто из них, хорошо знающих округу, уже не слышал ни о владельце тамошнего замка пане Закревском, ни тем более – о князе Одаре. Помнили только: то, что осталось от замка, принадлежит какому-то иностранцу. Но управителем в нем служит местный проходимец Корчак, о котором раньше ходила слава бунтовщика и разбойника, за что он дважды успел отсидеть в тюрьме. Да и сам замок стоит в глухом месте, окрещенном всякими злыми слухами.

Небольшое село, с костелом и двухэтажным господским особняком в центре, расположилось в глубокой долине, и отсюда, с возвышенности, казалось, что на самом деле его вообще не существует, это всего лишь утренний мираж – таким оно представало перед путниками безлюдным, молчаливым и картинно-безжизненным. Старинный замок, приютившийся на скалистом взгорье, отделяющем лес от долины, казалось, не имел к нему никакого отношения. Он существовал как бы сам по себе, оттесненный от сельской идиллии крутыми каменистыми склонами, обрывистым, пробитым в скальном грунте руслом реки, высокой крепостной стеной, из-за которой, словно коричневые окаменевшие тополя, выглядывали два полуразрушенных шпиля строений.

Как только карета поднялась на ближайшее к замку взгорье, князь приказал остановить ее и ступил на едва приметную, поросшую травой дорогу. Сам вид ее свидетельствовал, что, даже для все еще помнящих о его существовании людей, замок уже не может представлять никакого интереса.

– Следует полагать, что князь Одар-Гяур вступает в свои законные владения? – подошел к нему д’Артаньян. – Трогательный момент. Не вижу кавалькады всадников, не слышу воинственных звуков труб, не вижу спешащих навстречу слуг и, что уж совсем прискорбно, праздничных нарядов прелестных дам.

– Из этого, граф, следует, что вас совершенно покинула фантазия, – оказался рядом с ними поручик Кржижевский. – Я как раз все это уже вижу и слышу. Оцените: место для замка выбрано идеальное. Плато, река, обрывистые подступы, рядом лес. А вон и мост. Теперь его вряд ли можно считать подъемным, тем не менее…

– Что ни говори, а предки знали толк в таких постройках, – задумчиво согласился полковник. – Жаль только, что к сохранению их мы относимся по-варварски.

В сопровождении офицеров князь спустился в долину, прошел по замшелым каменным плитам моста, к которому примыкал другой мост, подъемный, и остановился у ворот. Мощные, дубовые, они, хотя и были в нескольких местах оббиты кусками досок и жести, все еще выглядели довольно внушительно. И врезанная в них калитка оставалась запертой…

Прежде чем постучать в нее металлической рукоятью, князь обратил внимание на иссеченный пулями, но еще довольно хорошо просматривавшийся герб: меч между двумя скрещенными щитами! Он был прибит на стене прямо над воротами. Вроде бы и полусорванный, и поржавевший, но какое же чувство гордости, чувство родного дома вызывал он сейчас у князя – этот древний княжеский герб его рода. Герб князей Одаров. Вот где оно – гнездо, о котором он так долго мечтал и которое столь же долго искал, даже не догадываясь о существовании его именно здесь, в глубине Галиции, в ее «неопалимой» глуши.

Присмотревшись более внимательно, Гяур с трудом сумел различить надпись: «Ода». Камень, на котором была выбита буква «р», разнесло ядром, понял Гяур. Значит, замок выдерживал осаду уже после того, как стал владением Одара I.

Господи, а ведь не будь на этом свете нотариуса Горонского, ни я, ни потомки, если они появятся, никогда не узнали бы, что здесь, в украинской глуши, доживают свой век руины с гербом Одаров-Гяуров. Судя по всему, князь Одар I погиб, так и не успев сообщить Тайному Совету Острова Русов о том, что приготовил пристанище для своей старости. А возможно, и не желал сообщать до поры до времени. Вот только воспользоваться убежищем так и не успел, ушел в поход против турок, который оказался его последним, трагическим… Жаль только, что могила его, как и могилы многих других предков, осталась где-то в степи.

«Мы, уличи, зарождаемся из степи и уходим в степь», – было написано в «Уличской летописи». – Вот так: зарождаемся из степи и… уходим в степь. Тебе, Одар-Гяур III, тоже не суждено иметь могилу под крестом. Ее затопчут кони ордынцев».

Не понимая, почему князь так долго стоит у ворот, Хозар сошел с коня, загромыхал в калитку и прокричал:

– Открыть! Прибыл князь Одар-Гяур, законный владелец этой твердыни! Немедленно открыть!

«Как же долго не слышали стены и башни замка этих слов: «Прибыл князь Одар-Гяур!», – подумалось полковнику. – Как же томительно долго они его не слышали!».

Прошло несколько минут. Теперь они кричали уже вчетвером. До хрипоты. До тех пор, пока наконец не скрипнул засов и сдерживаемая толстой цепью дверь калитки чуть-чуть не отворилась.