Харка, сын вождя - Лизелотта Вельскопф-Генрих Страница 13

— Ты слишком скор на слова, Ворон, — возразил он. — Маттотаупа, что думает шаман? Ты говорил с ним?

— Да, — ответил Маттотаупа, — Солнечный Дождь и я говорили с Хавандшитой. Он советует идти дальше, разослав в разные стороны разведчиков.

— А что думаешь ты сам, Маттотаупа? Если мы пойдем дальше, в дороге наши женщины и дети будут более уязвимы, чем в вигвамах.

Слово взял Солнечный Дождь.

— У нас достаточно воинов, чтобы защитить женщин и детей. Мне не терпится наказать пауни, если они и в самом деле дерзнули прийти в наши прерии. Отправимся дальше!

Все были согласны с ним. Все горели желанием как следует проучить пауни, если те посмеют появиться.

— Итак, мы идем дальше, — произнес Маттотаупа.

Старая Антилопа покинул вигвам, чтобы во всеуслышание объявить о принятом решении.

Маттотаупа тем временем назначил шестерых разведчиков: троих всадников для скорости и троих пеших, которым было легче прятаться. Солнечный Дождь, Четан и Шонка должны были нести дозор пешком, а Ворон, его старший сын и еще один воин поскакали на лошадях.

Унчида первой отвязала полог вигвама, и женщины принялись разбирать жилища. Дрозды, постоянные спутники лошадиного табуна, вспорхнули и разлетелись, когда юноши и девушки пришли за лошадьми. Вместе с тремя разведчиками, которые уже сменили ночной караул, в дозоре теперь находилось целых девять человек. Такие необычные меры предосторожности принимались лишь в опасных ситуациях.

Вскоре после того, как затрепетал на ветру полог первого вигвама, индейцы покинули лагерь. Все были охвачены напряженным ожиданием. Воины достали из колчанов и держали наготове сразу по две-три стрелы, чтобы не терять ни секунды, если покажется враг. Время от времени кто-нибудь из них поигрывал пращой, сделанной из согнутой в кольцо ивовой ветки с прикрепленным к ней овальным камнем. Удар в голову такой летучей дубинкой был смертельным. Харка пока не вынимал стрелы из колчана. Иметь боевые стрелы с зазубренными наконечниками ему еще не полагалось. Да и не пристало ему делать вид, будто он умеет сражаться как воин. Но он был исполнен решимости сразиться с врагами, если те попытаются напасть на женщин и детей. Мальчик держался ближе к матери и сестре, ехавшим на одной лошади.

Не прошло и получаса, как послышались тревожные сигналы разведчиков. Условлено было, что в случае опасности они используют определенные коленца из песенки дрозда, которые не могли насторожить врага. Но они подавали другие сигналы. Это означало, что им было уже не до осторожности. Сигналы быстро приближались. Разведчики поспешно возвращались. Харка напряженно вслушивался в эти звуки, поглядывая на отца, выделявшегося среди других воинов величественным обликом. Маттотаупа отдавал приказы. Никто уже не сомневался, что предстояла битва.

Наконец на низком холме показался Солнечный Дождь. Было видно, что он тяжело дышит, значит он бежал наперегонки со смертью. Младший вождь знаками предупредил о надвигающейся опасности: к колонне стремительно приближался отряд численностью более шестидесяти всадников. Едва Солнечный Дождь успел передать это беззвучное сообщение, как отовсюду опять послышались крики разведчиков, со всех ног спешивших назад, чтобы занять свое место в боевом строю. Харка различил новый звук, еще пока далекий, но не оставлявший никаких сомнений: то был топот множества копыт.

По приказу вождя женщины рядом с собой усадили детей к себе на лошадей и отцепили волокуши. Лучше потерять жилище и утварь, чем жизнь. Без домашнего скарба женщины с детьми в случае опасности могли ускакать прочь. Неприкосновенный запас вяленого бизоньего мяса и сушеных кореньев и ягод они носили на поясе в кожаных мешках.

Топот копыт нарастал с угрожающей быстротой. В прерии мустанги развивали наибольшую скорость. Харка смотрел на запад, откуда доносился этот шум. Наконец на гребне холма появились чужие всадники. Они скакали, рассыпавшись в цепь. До них было еще далеко, но зоркие глаза охотников уже различали контуры врагов и видели, как те угрожающе потрясают копьями. Из лука их пока было не достать.

И вдруг произошло нечто страшное и трагическое. Раздался какой-то треск и грохот — какой-то зловещий звук, которого Харка никогда в жизни не слышал. Его мать схватилась за грудь и как бы отшатнулась, выронив поводья. Харка поспешил к ней, чтобы поддержать. Но она, уже мертвая, с застывшим взглядом, повалилась ему на руки. Он, не в силах удержать ее, спрыгнул с лошади и в последний момент поймал ее безжизненное тело, смягчив его удар об землю. За тот короткий миг, который потребовался, чтобы уложить ее на траву, Харка на всю жизнь запомнил это страшное зрелище: тонкую струйку крови из груди матери и ее побелевшее, еще молодое красивое лицо.

Уинона громко крикнула и тоже попыталась спрыгнуть с лошади, но он запретил ей это и велел не отставать от женщин. Затем вновь вскочил на коня. Его глаза горели, но были сухими. Опять раздался тот же оглушительный треск, что-то свистнуло у него над головой.

— Мацавакен! Мацавакен! Священное Железо! — крикнул Солнечный Дождь.

Харка испугался, но его переполняла безграничная, страшная ненависть к врагам, убившим его мать. Он посмотрел на отца и других воинов, которым предстояло отомстить за нее.

Враги тем временем приблизились на расстояние полета стрелы. Сыновья Большой Медведицы тоже вытянулись в цепь. Противники уже хорошо видели друг друга. Сорока двум воинам дакота предстояло сразиться с шестьюдесятью семью пауни. Надо было следить за тем, чтобы враг, имея численное превосходство, не окружил их.

Харка неотрывно смотрел на врагов. На них, как и на дакота, были лишь кожаные пояса. Смазанная жиром кожа блестела на солнце. Яркая боевая раскраска придавала лицам свирепость. Головы пауни, в отличие от дакота, носивших длинные волосы, были обриты наголо; только на затылке вызывающе торчал клок волос, как бы дразня врага. Некоторые вражеские всадники уже целились из луков, другие потрясали копьями.

Харка поискал глазами вражеского вождя и быстро узнал его по орлиным перьям на затылке и смертоносному оружию, которым тот убил его мать. Это была длинная трубка с большой деревянной ручкой. Харка заметил, как тот палочкой что-то засунул в трубку. Мальчик впервые видел огнестрельное оружие — ружье, заряжавшееся через ствол.

— Хи-юп-юп-юп-хи-яааа! — ответил Маттотаупа на выстрел вождя пауни боевым кличем дакота.

Сыновья Большой Медведицы подхватили клич, и он пронесся над прерией, как горячий ветер. Враги откликнулись пронзительными воплями, и крики столкнулись двумя волнами. В этот оглушительный хор вступили отчаянным лаем собаки.

— Эй, вы! Трусливые вонючие койоты! — крикнул Солнечный Дождь, заглушая рев голосов. — Не думайте, что испугали нас своим мацавакеном! Вы способны воевать только с женщинами! Идите к нам! Мы покажем вам, как сражаются мужчины!

— Грязные оглала! — ответил вождь пауни. — Убирайтесь туда, откуда пришли, или мы покажем вам обратную дорогу! Ваши скальпы украсят наши шесты, а вы забьетесь в свои норы и будете скулить, как щенки!