Цель номер один. План оккупации России - Михаил Антонов Страница 84

Вот как отнестись к тому, что на праздничных концертах, посвященных Дню защитников Отечества, при исполнении песни Газманова «Господа офицеры» (а ее в программы таких мероприятий включали обязательно) зал, заполненный военными, вставал, а потом награждал исполнителя долгими аплодисментами. Неужели, думалось, среди тысяч зрителей не найдется ни один, кто выразил бы свой протест против такого паскудства? Ведь они знают, что в российской армии пока еще принято обращение не «господа», а «товарищи». (Да и сам сочинитель и исполнитель получил воинское звание, если не ошибаюсь, капитана первого ранга, равнозначное полковнику, и к нему обращаются, как к «товарищу».) Чего тут больше – стадного чувства или льстящего самолюбию ощущения себя «господами»?

Но жизнь показала, что «демократы-февралисты» способны лишь к разрушению и совершенно лишены дара созидания. Их время, без сомнения, прошло, ибо в деле (в какой-то мере бывшем необходимым) разрушения старого достигнут предел, перейти который – значило бы уничтожить собственную страну. Понимание этого становится уже почти всеобщим, в этом – главная примета наших дней. Без сомнения, если страна хочет спастись от гибели, в самое ближайшее время в ее политике и в структурах власти должен произойти поворот в сторону державности, патриотизма, порядка. Он неизбежно проявится и в Вооруженных Силах, процесс распада и разложения в которых также дошел до предела.

В те лихие 90-е годы в правящих верхах (и, естественно, в армии) задавали тон люди с идеологией «шестидесятников», ненавистники нашей Родины. И не случайно обновление элиты началось с военных, точнее, со спецслужб. В 2000 году пришли к власти Путин и члены его команды, о которых в одной статье в «Независимой газете» говорилось: им всем по 50 лет плюс-минус 5. Они сложились как личности в 70-е годы, в краткую эпоху последнего взлета Советской империи. Они успели ощутить величие своей страны, собственную причастность к ее историческим победам и достижениям. Поэтому им естественно быть государственниками.

В свете этого давался и ответ на вопрос: «Что происходит с Россией?» Уходят в прошлое натворившие бед шестидесятники – на их место приходят семидесятники, у которых есть свои минусы, о которых еще придется говорить. Но с оголтелым диссидентством правящих верхов у нас покончено и, думается, навсегда. И никакие «девяностники», о которых печется тот же Кириенко, перспектив у нас не имеют. А значит, появляются основания надеяться на лучшее.

Думается, сегодня было бы полезно заимствовать (конечно, с поправками на изменившиеся условия) лучшие стороны опыта Красной Армии конца 30-х годов. Ведь пред-и послевоенные контрреформы, превратившие Красную Армию в какого-то клона армии царской, были вызваны борьбой с утопическими представлениями о революционной армии: без дисциплины, без иерархии и т. д.; в общем, как бы у нас теперь не солдаты и не офицеры, у нас теперь – братва.

Но, насаждая в Красной Армии дисциплину и уважение к командному составу, как-то забыли простую вещь: наиболее боеспособна армия, где есть элементы братства, а не только предписанной Уставом дисциплины. Забылась даже такая очевидная истина: армия остается армией до тех пор, пока в ней служат граждане, а не просто роботы, готовые исполнить любой приказ (например, взять под козырек и приветствовать вступающие в страну оккупационные войска НАТО).

То есть, как всегда, исправляя перекосы, перегнули палку и вместе с водой выплеснули и ребенка. Вот почему подлинное военное строительство начнется тогда, когда будет поставлена задача не воссоздать старую армию (пусть и советскую) в ее могуществе, а построить гармоничные вооруженные силы, где нашлось бы место и предписанной уставами дисциплине, и гражданской сознательности.

Даже такая мелочь, как военная форма, может многое сказать о векторе военного строительства. Вспомним, как красноречиво она менялась – от диковинных чудо-богатырей из коммунистической сказки в начале 20-х годов до «военнослужащих» 70-х, у которых просто «профессия такая – Родину защищать».

В этом ряду особый интерес вызывает форма 30-х годов. С одной стороны, она зачаровывает своим аскетизмом; это форма бойцов страны, локтями и зубами прорывающейся в клуб субъектов истории – не аналогичная ли задача стоит перед страной и сейчас? С другой стороны, она очень демократична, почти одинакова для всех – от рядового красноармейца до председателя Реввоенсовета, что тоже показывало единство всех сознательных граждан все зависимости от занимаемых должностей в борьбе за светлое будущее. (Примерно такой принцип, хотя и по другим основаниям, положен в основу формы военнослужащих в Израиле.) И, наконец, она достаточно соответствовала требованиям времени в плане маскировки; послевоенная форма с ее неистребимым душком помпезности уже таким достоинством не обладала.

А что мы имеем сейчас? Давно уже военные умы находятся в плену известных баек: в армию идут либо за деньгами, либо за красивой формой. Денег в войсках лишних не наблюдается (хотя у многих генералов бешеных бабок хватает), так давайте хотя бы сделаем красивую форму! И вот начинается формотворчество: золотое шитье, аксельбанты, кокарды… Вплоть до киверов в Президентском полку!

А ведь силовые структуры будущей России нужны будут для одной главной цели: насколько возможно, сокрушить Мировой Капитал (в лице ТНК и подпевающих им стран), отростком которого является и либеральная антивласть в России с ее «реформами», и освободить и себя, и закабаленные народы. Люди, идущие на такую борьбу, вообще-то должны испытывать отвращение к помпезным бляхам и плюхам, даже если те разработаны лучшими кутюрье. Они должны будут ценить в форме не то, что их, борцов за новое Единое Трудовое Братство, отделяет друг от друга, а то, что их объединяет. Таким бойцам гораздо больше подойдет какая-нибудь перепоясанная ремнями кожанка и простая фуражка с ярко горящей звездой!

Вот и получается, что, наблюдая за таким, казалось бы, второстепенным явлением, как проекты военной формы, можно сделать выводы и о том, куда движется и сама военная реформа.

НЕПОБЕДИМАЯ И ЛЕГЕНДАРНАЯ, или «ПОЧЕМ НЫНЧЕ В ГЕРМАНИИ БАРАНИНА?»

Воспоминание о первых днях и месяцах Великой Отечественной войны навсегда останется одним из самых тяжелых даже для наших отдаленных потомков. РККА погибала. Но на смену ей приходила постепенно выраставшая Советская Армия – армия совсем иного рода, армия-державница. Пожалуй, острее других эту перемену почувствовали жители районов, сначала оккупированных врагом, а затем освобожденных: они проводили одну нашу армию, а встретили другую – в мундирах с погонами, почти повторявших дореволюционную военную форму. Победоносно завершив великую войну, СССР превратился в одну из двух сверхдержав планеты, а Советская Армия стала оплотом лагеря социализма, противостоящего империалистическому блоку НАТО.

Но СССР распался, и Советская Армия перестала существовать. Нынешняя Российская Армия – не революционная РККА и не сверхдержавная Советская Армия, а что же она такое? На этот вопрос ныне, наверное, не сможет ответить никто, в том числе и ее Верховный Главнокомандующий. И, тем не менее, не один год в России якобы шла военная реформа, тогда как на самом деле лишь сокращалась численность наших Вооруженных Сил и сводилась почти к нулю их боеготовность. Почему?