Цель номер один. План оккупации России - Михаил Антонов Страница 79

И все же, если индустриальная эпоха миновала, то каков же характер наступающей новой цивилизации? Если кратко, то можно сказать так: это – информационная цивилизация, она не просто городская (какой была цивилизация индустриальная), а цивилизация супергородов-мегаполисов «передовых» стран, к тому же «стремящаяся к виртуальности». Попробуем разобраться, что это значит.

Впервые термин «информационное общество» был применен к США, когда в составе их валового национального продукта стоимость предоставленных за год услуг превысила стоимость произведенных товаров. Но по-настоящему в информационное общество США превратились тогда, когда и в сфере услуг основной вклад стали вносить не парикмахеры или починщики обуви, а адвокаты и финансисты. Ясно, что такое общество может существовать лишь тогда, когда необходимые ему товары производят другие. Производство, особенно экологически грязное, выносится в слаборазвитые страны. Нефть для США поставляют арабские страны и Россия, каучук – Индонезия, металлы – страны Латинской Америки и та же Россия… Значит, информационное общество – это, кроме всего прочего, неоколониализм. Горбатятся работники в слаборазвитых странах, получающие за свой труд гроши, а в мегаполисах США размещаются офисы транснациональных корпораций, управляющих финансовыми потоками в своих интересах и пользующихся всеми плодами труда других. Вот во что выливается «владение информацией». Но за этими видимыми чертами информационного общества скрывается нечто более глубокое.

Современный мегаполис – это море жилых домов-высоток, миллионы жителей, миллионы ячеек-квартир, куда подведены свет, газ, вода; это миллионы автомобилей, рабочие места, магазины… И весь этот механизм жизнеобеспечения должен работать так же надежно, как кровеносная система организма. Нетрудно представить, что будет с москвичами, если вдруг в магазины перестанут подвозить продовольствие. Так что тут уже надо говорить не о механизме снабжения, а о рукотворной оболочке цивилизации, окутывающей человечество.

Наш великий летчик Валерий Чкалов после перелета через Северный полюс в Америку, на вопрос одного корреспондента, богат ли он, ответил замечательной фразой: «У меня 180 миллионов». «Чего – рублей или долларов?» «Людей (180 миллионов – это тогдашнее население СССР. – Авт.). Они работают на меня, а я – на них». Вообще-то вся цивилизация незримо держится на этом принципе. Человек получает блага от цивилизации, если он встроен в нее.

В конце XX столетия произошла великая революция: виртуальность получила права реальности. Это можно проиллюстрировать таким примером. Человечество всегда стремилось зафиксировать себя, свои деяния: в глиняных табличках, свитках, пергаментных тетрадках… Но фиксация жизни безнадежно отставала от самой жизни, была ее крайне грубым отражением. Представьте себе: идет битва, «смешались в кучу кони, люди…» – такое напряжение сил, кипение страстей!.. А от всего этого богатства остается запись летописца: «В лето… поби Ярослав Изяслава». И все, нет ни ржанья коней, ни стона раненых.

Все изменилось, когда появились видеокамеры и цифровая запись изображения. Ткни пальцем в кнопку – и автоматика зафиксирует тебя почти в натуральном виде. Компьютер, подсоединеный к Интернету, может забросить твое видео во Всемирную Сеть, где оно будет путешествовать, как космический мусор в пространстве, пока не «сгорит в атмосфере».

Один оригинал с помощью видеокамеры вел прямой репортаж для пользователей Интернета о процессе собственного умирания. Возможно, в Сети осталось много копий этого сюжета. Согласитесь, это уже не обрывочная запись летописца. И все это культурное пространство, которое раньше было лишь избыточным довеском к истории, теперь обрело статус тени человечества. Тень эта растет и скоро грозит стать выше самого человека. Современное производство невозможно без все ускоряющегося обмена данными через раскинувшиеся электронные сети.

Но культурная тень человечества не просто разрослась. Если прежде культурные пласты были лишь пассивным слепком с живого человечества, то современная электронная культура уже начинает быть активной: впервые «второе я» человечества начинает потихоньку осознавать себя.

Тень человечества получилась мыслящей.

Бунт машин? Захват ими власти? Главное все-таки в том, что человек как бы сам идет навстречу своей отставке: он уже не только не может обойтись без техники, но и потерял квалификацию: во многих отраслях он уже просто не сможет вручную управлять теми процессами, которыми управляет компьютер. Пока что человек считает, что принятие решений осталось в его компетенции. Но процессы стали так быстротечны, что волей-неволей приходится и здесь дело перекладывать на плечи техники. Похоже, что фантасты, размышлявшие о возможности «бунта машин», просто (в силу своей оторванности от жизни) не посмотрели в корень: в процесс производства…

Так что, победят машины людей или нет? Наш великий поэт Гавриил Державин выразил существо человека гениальной формулой: «Я – раб, я – царь, я – червь, я – Бог». Какая часть этой формулы оправдается в новом тысячелетии? Человек – царь, он даже может с помощью созданной им техники уничтожить все живое на Земле. Но он же – и раб этой техники, без которой уже не может организовать ни свой труд, ни свой быт. Человечество создало себе виртуального двойника, воспроизвело себя в мире электронных коммуникаций. И с этим двойником оно вынуждено теперь работать на пару.

Таковы новые взаимоотношения человека с техникой. А как в этой новой виртуально-реальной ситуации будут складываться отношения между людьми, классами, народами?

Говорят: Россия (а мир – тем более) исчерпала лимит на революции. Нет, «призрак коммунизма» вновь встает из могилы. Если первая половина XX столетия прошла под лозунгом «Больше социализма!» (через социализм в той или иной степени прошли почти все страны), то вторая (и первое десятилетие нового века) стала эпохой либерализма, наступления принципа свободного предпринимательства. Однако и эта полоса истории заканчивается.

Коллективистское сознание похоронил персональный компьютер. Индивидуалистическое сознание похоронят мощные сетевые серверы.

Казалось бы, в индустриальном обществе производственные отношения стабилизировались, конфликты между трудом и капиталом сглажены. И вот это хрупкое равновесие оказалось нарушенным в новооткрытой информационной сфере. А ведь нынешняя степень обобществления информационного производства находится где-то на уровне средневековой мануфактуры. Появление крупных компьютерных производств с развитой специализацией труда фактически будет означать пролетаризацию мелких собственников, превращение класса мелких производителей в пролетариев умственного труда. В прошлом веке известный русский критик Дмитрий Писарев дал замечательно точное определение этому новому классу: «мыслящий пролетариат». Или, выражаясь по-научному, – когнитариат (от латинского cognitio – знание).

Наступающая эпоха – это стадия реванша коллективистских принципов. А значит, для либеральной идеи и впрямь наступил Конец Истории.

Если промышленное разделение труда в мире давно установилось, то информационное разделение труда еще не сложилось. Мы живем в уникальное время: Всемирная Сеть представляет собой настоящий виртуальный Клондайк, где каждый может свободно рыть себе богатство. Теоретически в мировом информационном пространстве пока что все равны. Но на деле все иначе, и виртуальный информационный империализм отнюдь не виртуален в жизни. Он выключает из истории целые мировые регионы, превращая их в колонии.