Дракон Нерождённый - Илья Крымов Страница 82

– О великий, – вновь подал голос Хранитель Истории, – прости нас… позволь…

– Да проваливайте, – взмахнул рукой могущественнейший из призраков Валемара, – нет мне дела до живых. Вот когда умрёте… хах.

Гигантский горбун на гигантском пауке потерял чёткие контуры, поплыл, уходя обратно в бесформенную дымку. Живые переглянулись, никто не мог знать, чего ожидать от сущности такого масштаба, но стоило пользоваться милостью, пока она не исчезла…

– Погоди-ка, – донеслось из тумана и серебристые потоки стали подниматься вновь, – ты, меченый, я тебя знаю!

Голос призрака завибрировал, раздробился на множество более слабых, стенающих и вопящих. Его фигура вновь подперла горбом потолок, очи бешено сверкнули.

– О великий…

– Заткнись, пустышка! А ты… мне нет дела до живых, но лишь одного я не терплю, одно ненавижу, – волшебников, которые попусту теребят моё имя ради своих корыстных целей! Ты делал это! Ты!

– Я не волшебник…

– Узнаю голос! – От гнева Салморцойна завибрировали стены. В зале сделалось вдруг намного холоднее и дыхание стало выходить с паром. – Помню, ты кричал откуда-то с севера! Знаешь каково это? Как если бы душной жаркой ночью комар над ухом летал! Мерзость! Ненавижу!

Майрон был бы рад отрицать, но он действительно обращался к горбатому королю, когда бился против Ужаса Оры. Это было очень давно, неужели… а что для Салморцойна «давно»?

– Ненавижу! – повторил горбун, делаясь всё более плотным. – Сейчас вырву из тебя душу, станешь одним из моих шутов, мерзкий комар!

Янкурт скользнул по руке, заставил охватить себя пальцами и поднялся в руке Майрона. Остриё нацелилось в большой глаз владыке неупокоенных душ.

– Иди, иди сюда, – прорычал меч голосом своего носителя, – я располосую тебя на тонкие ленты.

– Клинок, рассекающий души?! – просипел Салморцойн, на глазах уменьшаясь, утекая в плиты пола.

– Тебя не отпускали! – громыхнул Майрон, подступая к одному из туманных щупалец, медленно опуская Янкурта. – Доставь нас наверх! Немедля!

– Д-да, хорошо… только не прикасайся ко мне!

Тело короля призраков потекло белёсой дымкой, заполнило всё вокруг, лишив их зрения, а когда дымка растаяла, группа оказалась на самой вершине башни. В следующий миг призрак растаял окончательно, забрав могильный холод с собой, но оставив гробовую тишину.

«Не благодари. Мне надоело плестись с вашей компанией, нужно было хоть немного ускориться».

– Меч мне в ножны, что это было?! – воскликнула охотница на чудовищ.

– Сила убеждения? – хмыкнула Грандье. – Много странного оружия видела я на своих веках… но это? Что ты такое, тварь?

Янкурт молчал, ему стало всё равно, он заскучал.

Галантерейщица прищурилась, хмыкнула и направилась к Хранителю Истории.

– Итак, Грифель, это оно? Это центр мира?

Старик стоял спиной к остальным, тяжело опираясь на посох, разглядывал окружающее запустение и блеклость. Жёлтый мрамор и ляпис-лазурь давно потеряли цвет, не стало потолочного витража, бесчисленных шкафов с яркими диковинами; исчез огромный стол-подиум, над которым прежде мелькали тысячи зрительных образов. Только резные драконы всё ещё вились вокруг колонн, соединяя крылья над центральным проходом. Но даже они больше не выдыхали пламя.

– Отсюда он правил каждым уголком мира, – тихо поведал старик, – как же давно это было. Словно в другой жизни.

Майрон стал рядом, сложив руки на груди и разглядывая беломраморные колоннады, резных ящеров.

– Иронично, что они город и разрушили, – сказал он.

– Жар-Саар любил вплетать драконьи мотивы в свои архитектурные произведения. Не знаю, почему. Скажу только, что в его время маги не боялись властелинов неба, мы с ними не конфликтовали.

Вздохнув, Майрон отправился в дальний конец зала, туда, где начиналась винтовая лестница. Над ступенями возвышалась статуя Джассара Ансафаруса, именно такая, какую он помнил из видения почти двадцатилетней давности. Голову Абсалона венчала высокая тиара, он опирался на изысканный посох и держал в чуть выставленной левой руке Гримуар Всемагии, – книгу всех заклинаний.

– Давно хотел узнать, – Майрон облизнул пересохшие губы, – Регалии Джассара, – это правда?

– И ты тоже, юноша? Не счесть раз, когда меня спрашивали о них. – Старик задумчиво пожевал губу. – Отцовы регалии существовали, но исчезли вместе с ним. Скорее всего, Жар-Саар забрал их с собой. Или спрятал так, чтобы никто не заполучил. М-м-м… возможно, что они здесь, в тайнике. Представь, что найдёшь их, присвоишь и… ты ведь станешь могущественнейшим существом Валемара. Богоравным волшебником, Абсалоном. Твоя духовная травма больше не будет значить ничего, артефакты полностью нивелируют её. Какова перспектива, а?

Можно было подумать, что старик насмехается, однако, он говорил обыденно бесстрастно, как всегда.

– Если я найду их, то принесу тебе.

– Неужели?

– Ты единственный живой сын Джассара, не так ли? Если это всё правда, то Валемар является твоим наследным владением. К тому же мне было бы интересно посмотреть, как холлофар взаимодействует с артефактами бескрайней магической мощи.

– А, – оскалилась эльфка, – действительно интересно, кто кого победит, огненный элементаль водяного или водяной огненного?

– Водяной победит огненного, – ответил Хранитель Истории, – если взять за аксиому, что элементали призваны одинаково искусными волшебниками с затратой одинакового количества гурханы.

– Потому что водяной элементаль более стабилен и «вынослив» за счёт своей материальной основы, – добавил Майрон, – а огненный, суть, – сгусток свето-теплового излучения.

– Я просто сказала! Оставьте лекции для других! – смутилась Грандье, поднимая руки в жесте капитуляции.

В противоположном конце залы находилось гигантское зеркало от пола до потолка. Его покрывала вековечная пыль, но даже когда Райла плеснула из фляги и грязь стекла на пол, никто не узнал своего отражения. Как и в видении это зеркало не показывало никого и ничего, внутри блуждали неясные тени, цветные пятна.

– Готов, или хочешь передохнуть, юноша?

– Готов. Но понятия не имею, как…

– Вот. – Грандье протянула ему небольшой свинцовый коробок. – Чистейшая.

Он снял крышку и увидел продолговатый кристалл тёмно-синего, индигового цвета с потаёнными бирюзовыми искорками в глубине. Кристаллизованная гурхана, заряд огромной мощи, сконцентрированный каким-то очень сильным волшебником.

Дальнейших объяснений не требовались, сжав кристалл, Майрон втянул гурхану и ощутил восхитительный прилив сил, магия вернулась к нему, обострив до предела чувства, наделив ощущением всесильности. Однако же только лишь энергия появилась в астральном теле, – тут же стала уходить как сквозь сито. Надо было торопиться.