Цена империи. Чистилище - Влад Тарханов Страница 73

Санкт-Петербург. Новомихайловский дворец.

24 февраля 1880 года

Великий князь Михаил Николаевич

Я уже направился в комнату, где находился Сандро, как меня перехватил слуга, сообщивший, что внизу ожидает Тимашев. Это означало только одно: угенерала были важные новости, которые требовали моего срочного внимания. Пришлось изменить маршрут и отправиться в кабинет, куда должен был направиться шеф жандармов. Могу сказать откровенно, что на эту работу нужен был бы человек несколько иных деловых и душевных качеств, но пока что никого на его замену нет, в ближайшее время и не предвидится.

По генералу было видно, что он сегодня не спал.

–Михаил Николаевич!– Тимашев уже привык не чиниться в моем присутствии, называя по имени-отчеству. И это меня радовало.– Фиппса взяли. В шесть часов поутру. Он с вечера был в салоне, видимо, алиби…

–Как сработали?

–Чисто. Никто заметить не должен был. Мне пришлось привлекать таких людишек, уф, не здоровался с ними, а руки вымыть до сих пор желание имеется.

–Александр Егорович! Замечательно! Меня это радует. И хорошо, что вы появились поутру, есть у меня еще вопросик, вот только, вижу, что-то вы еще хотели спросить…

–Что делать с…

–Назовите его Карликом…

Тимашев усмехнулся. Англичанин был росту выше среднего, так что ирония сия пришлась ему по нраву. Но тут я перешел на совсем не ироничный, а совершенно деловой тон:

–Запереть в надежном месте, лучше за городом. Подвал. Связать, аккуратно, двое суток давать только пить. Не развязывать. Гадит пусть под себя! И только потом поговорим. Первый допрос проведу лично.

–Простите, Михаил Николаевич, невместно же вам мараться…

–Это не сегодня решим. Тут до собора всего ничего осталось. А есть еще одно важное дело. Скажите, кабинет государя уже разбирали?

–Работы ведутся. Эта часть пострадала немного менее других, так что да, закончили…

–Сейф в кабинете?

–Сейф немного помят, никто его не вскрывал. Будет новый государь, тогда…

–С этим даже не спорю. Вот только не было ли у моего покойного брата еще какого-нибудь сейфа? Тайного и небольшого.

Тимашев вздохнул. Ага! Это становится интересным…

–Вчера при разборке стола в кабинете один из его ящиков оказался заперт. Открыть не могли, но выломали– это был как раз сейф. Небольшой. Ключа не обнаружили. Я должен был вчера доложить, но…

–Где сейф?

–У меня в кабинете.

–Ну что же, позавтракать мне сегодня не судьба. Едемте, немедленно. И надо найти человека, который сможет сей сейф вскрыть. Поверьте, Александр Егорович, это не просто важно, это архиважно!

И бравый генерал, возглавивший жандармов, поперхнулся невысказанным возражением, кивнул головой в знак согласия. Понимаю. Для него это всё из ряда вон выходящее. Но тут действительно важно… Посмотрим, вот сейчас поедем и посмотрим!

Сразу же посмотреть не удалось. Почти два часа пришлось ждать, пока найдут нужного человека, который примерно четверть часа весьма аккуратно возился с тайным замком, но справился-таки, чертяка!

И вот тут и получилось так, что папка коричневой кожи с выбитым узором и рисунком дерева, с которого на землю упали плоды, лежала там в гордом одиночестве. На небольшой металлической вставке была надпись «Время собирать камни». Думаю, это не соответствует содержанию рисунка, но вполне соответствует содержимому папки. Под тяжелым взглядом Тимашева открываю папку, просматриваю. Так и есть. Это она. Рукописи не горят! Так и вправду не горят! Оказывается… Зато теперь многое становится на свои места. А еще там, в папке, есть несколько слов, начертанных покойным императором. Ну вот и пришло время истины для одного весьма неплохого человека.

–Александр Егорович, знаю, вы хотите узнать, что в этой папке, не так ли?

–Да, Михаил Николаевич! Есть такое желание.

–И не страшит вас фраза из Экклезиаста, что во многих знаниях многия печали?

–Страшит…

Вот что не заберешь у Тимашева, так это честность. И честь… А вот с последним увы мне…

–Александр Егорович! Я уже говорил вам, что вы по долгу службы своей в самые важные тайны нашего государства вовлечены. Но тут… Понимаете, не могу вас неволить. Понимаю, что заставляю вас идти против совести и чести дворянской, но сии грехи я на себя беру. И брать буду, ибо не время сейчас… Но как только вы откроете эту папку– вы станете владельцем столь важных тайн, что назад никакой дороги не будет! Тут даже не в отставке дело. Эти тайны– вопрос жизни и смерти. Для многих тысяч людей. И для нас с вами. Более того, скажу вам откровенно. Как только вы откроете эти документы, про слово «честь» можете забыть. Нам с вами придется заниматься такими делами, которые будут противоречить всему вашему воспитанию и убеждениям. Но если не мы, то кто же? Подумайте! Неволить вас не буду!