Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть четвертая - Вера Камша Страница 70

То, что жена или дочь рэя именуется рэа, Марсель у Рокэ выяснил, но ранние вставания даром не проходят. Узнать, применима ли эта «рэа» к незамужней сестре рэя, если ее отец жил и умер капитаном Арамоной, виконт не удосужился. С другой стороны, соберано всегда может указать офицеру при особе на ошибку, а назвать Селину на кэналлийский манер хотелось, и виконт назвал.

– Рэа и рэй Кальперадо, – провозгласил виконт, изобразив ногами что-то загадочно-южное, – соберано ждет!

– Сударь, мы идем. – Прогулки по тропам выходцев на манере Герарда улыбаться по любому поводу не сказались. – Сэль, ты только не волнуйся.

Предполагаемая рэа кивнула, выглядела она слегка растерянно и прелестно.

– Вас удивило мое обращение? – виконт галантно открыл дверь. – Дело в том, что я учу кэналлийский, ваш брат – рэй, и у вас что-то вроде аудиенции. В других обстоятельствах я буду называть вас Сэль.

– Конечно, – девушка, как и надеялся виконт, распахнула глаза. – Мы же договорились. Соберано… здоров?

– Как сам Бакра. Прошу.

Дальнейшее было преисполнено умилительного очарования. Рэй сиял и щелкал каблуками, рэа приседала, что, с учетом фульгатского платья, породило бы в далекой Гайифе новую моду на шпалеры. Гармонию портил разве что Алва, которому следовало бы одеться попарадней. Чтобы хоть как-то исправить положение, Валме прищелкнул пальцами, и лежащий у окна Котик осчастливил брата с сестрой пушечным «гав».

– Готти приветствует вас от имени Сагранны и Варасты, – перевел Марсель и встал рядом с поднявшимся при виде девицы Вороном. – Соберано просит вас сесть.

– Рэа Селину просит, – уточнил Алва. – Рэй Кальперадо садится в соответствии с приказом. Герард, помнится, в Урготелле я велел вам познать в обществе рэя Валме сладостную сторону бытия, но вы пренебрегли.

– Монсеньор, – севший было умник вновь вскочил, – мы… мы не исполнили… потому что… Потому что.

– Забыли, – отрезал Рокэ. – А забыли, поскольку сочли своим долгом искать меня среди дождя. Тем не менее приказ не отменен.

– Мы его выполним, – заверил сразу восхищенный и шокированный Валме. – Как только сможем.

– Видимо, в Доннервальде. Юг вы упустили, но у севера свои прелести.

– Заодно и ордена напоим, – Валме на правах доброго знакомого и офицера при особе поклонился Селине. – Ваш брат, как только мы доберемся до тессории, получит «Охоту» и «Талигойскую Розу». За самопожертвование и своевременную доставку жизненно важных сведений тропами Холода. Правда, о последнем, по очевидным причинам, публично объявлено не будет.

– Будет справедливо, если это произойдет в обществе Фельсенбурга, – добавил Алва. – Он о вас переживал больше, чем о собственных генералах. Сидеть!

Повиноваться рэй Кальперадо повиновался, но далось ему это с немалым трудом. Повелитель Утра еще больше выпрямился, открыл рот и тут же закрыл. То, что в армии начальство благодарят стоя и чужими словами, он помнил твердо, вот и молчал, но вид у него был самый несчастный.

– Монсеньор, – Селина могла пренебрегать уставами сколько угодно, – Герард очень рад. Пожалуйста, не дайте ему отказаться, он заслужил. И полковник, то есть генерал фок Дахе, тоже. Если Герард за бесноватых в церкви получит два ордена, а господин Вернер ни одного, будет несправедливо.

– Сэль! – Братец все-таки вскочил и теперь стоял рядом с сестрицей. – Монсеньор! Генерал фок Дахе достоин, и у него была беда.

– Раз вы уже встали, разлейте вино. Селина, вы согласитесь пить из того, что здесь придется называть бокалом?

– Да, большое спасибо, – Селина непонятно с чего вздохнула. – Монсеньор, пожалуйста, позвольте Герарду отдать один орден господину фок Дахе, ведь беда у него случилась немного из-за меня. Конечно, Гизелла все равно бы что-нибудь натворила, но, может быть, ее бы не расстреляли.

– Что было бы весьма прискорбно. Не волнуйтесь за фок Дахе, о нем не забудут.

– Спасибо, Монсеньор. – Селина таки сделала свой книксен. – Вы только не думайте, что я жалею Гизеллу фок Дахе, понимаете, она была паршивкой, но ее отец очень переживает, и потом, ему наверняка что-нибудь скажет госпожа фок Дахе. Люди, когда огорчаются, становятся несправедливыми, даже если они хорошие. Ее величество говорила, что их нужно понять и простить, но иногда это не выходит.

– Прощать через силу невозможно. Всё, на что мы в этом случае способны, это до определенной степени сдержать себя или собаку, если она у вас есть, но прошу вас сесть. Нам предстоит занятный разговор под вино.

Девица послушно села, благовоспитанно положив руки на колени и во все глаза глядя на регента. Она была готова к занятному разговору, более того, она была готова к занятным действиям, причем без советов со стороны.