Рожденный в сражениях... - Сергей Хорев Страница 63

Реакцию Лиги наций предсказать было нетрудно — и Союз и Японию обвинили во всех мыслимых и немыслимых грехах. На вполне резонные возражения, что поскольку правительство Чан Кайши не справилось с возложенными на себя обязательствами по объединению Китая и не может гарантировать соблюдение интереса третьих стран, то оно не является легитимным и страны вправе сами обеспечивать свои интересы, никто внимания не обращал. Все резолюции с осуждением действий Японии и Союза проваливались. Создавались многочисленные комиссии для проверки деятельности комиссий, которые в свою очередь должны были проверить… и так до бесконечности. Сект с истинным наслаждением наблюдал за этой бюрократической войной. Сталин опять обхитрил всех. Пока шли бесконечные разбирательства, и голосования, Советы скупали все, что предлагалось на рынке высоких технологий. Страна жила впроголодь, но на это денег не жалели, сполна используя все преимущества даваемые членством в Лиге. Российское золото лилось рекой в западные банки, с помощью Германии и Турции в обход «золотой блокады». Но золото это лишь метал, а Британские, Американские и Французские заводы стояли, и инфляция от этого только нарастала. Сталин выигрывал самое ценное — время.

Сталин. Загадочный, немногословный кавказец, железной рукой взнуздавший бешеных коней революции. Чего же он хочет на самом деле? На этот вопрос необходимо получить ответ. От этого зависит судьба Германии. С русским или против них? Сейчас еще можно, что-то изменить. Сталин предложил личную встречу. Невероятное предложение! Иезуитская любезность Сталина или искреннее желание скорее информировать своего союзника? Вопросы, вопросы.

А тут еще глава абвера, фон Бредов со своей докладной запиской об антигосударственной деятельности различных масонских организаций в Германии. Картина получается страшная — контроль почти над сорока процентами политических партий, преимущественно радикального толка, находится в их руках. Агенты влияния внедрены почти во все государственные структуры. И что со всем этим делать?! Взять и по примеру Сталина всех пересажать в лагеря? Но у нас демократическая страна! Черт бы побрал эту демократию и тех, кто нам её навязал! Объявить их вне закона? Вой пойдет по всей «просвещенной и культурной» Европе. Бредов пишет, что советская разведка предлагает помощь. Интересно, как они это представляют? Советская разведка в Германии разбирается с германскими проблемами — срам на весь мир! Но все-таки Фердинанда надо вызвать, пусть доложит подробности. Может быть, что-то дельное придет в голову самому. И решать с этим надо быстрей, до встречи со Сталиным. Опять Сталин! Почему так сложилось, что все проблемы Германии, так или иначе, решаются в России? Или так и всегда было, а мы просто не желали себе в этом признаваться?

А сейчас назревает очередной кризис. Выборы. И от его позиции зависит многое, если не всё. Он — Сфинкс. И он умеет ждать. Ждать и готовиться. Но теперь время ожидания кончилось. От его решения зависит судьба Германии. Опять. Опять наступить на горло одной своей мечте — увидеть во главе страны и нации кайзера. Но выполнить свою другую — возродить величие и дух Германии. А это значит, придется идти на союз с коммунистами. Все логично и неотвратимо. Пора отбросить сомнения и страхи.

От тягостно-возвышенных мыслей и воспоминаний отвлек звонок телефона. Прямая линия связи. Этим телефоном могли воспользоваться только три человека в Германии — канцлер, министр иностранных дел и главнокомандующий рейхсвером. Сект взял тяжелую черную трубку.

— Слушаю.

— Господин президент, это Шлейхер.

— Что случилось, господин канцлер? Я же просил меня сегодня не беспокоить.

— Господин президент! Это крайне важно! Только что состоялось покушение на Грегора Штрассера. В его машину брошена бомба. А потом, её расстреляли из автоматического оружия. Выживших нет. Вы меня слышите? Господин президент, вы меня слышите?!

— Слышу, Карл. Слышу. Что делают Гитлер и Тельман?

— Пока не известно. Никаких обращений и заявлений ещё не было. Всё случилось буквально несколько минут назад.

— Это хорошо. Вы молодец, что сразу поставили меня в известность. Теперь слушайте внимательно и выполняйте. — Когда Сфинкс, говорил так, даже канцлер мгновенно вспоминал, что в первую очередь он офицер, и лишь потом канцлер, — Немедленно пригласите к себе обоих. Пускай берут с собой всех кого посчитают необходимыми. Как только улягутся первые страсти, думаю, что часа им на это хватит, появлюсь я. Заранее о моем визите не извещайте. Это должно выглядеть неожиданно. Всё понятно?

— Так точно. Господин президент!

— Выполняйте.

Сект медленно положил трубку на рычаги. Обеими руками провел по волосам, разглаживая и без того безукоризненную прическу.

— Само провидение дает нам шанс. И я им воспользуюсь.

Сект умел добиваться своего. Сфинкс он и есть сфинкс.

Через день он держал в чуть дрожащих руках экстренный выпуск Vilkischer Beobachter с речью Гитлера. «Памяти товарища по борьбе». Глаза торопливо пробегали строчки, временами задерживаясь и возвращаясь к прочитанному. По мере чтения нервная дрожь в руках проходила. Теперь Сект читал уже спокойно, положив газету на стол, делая торопливые заметки в блокноте. Ему удалось! Ему опять удалось! Он не просто вытащил Германию из очередного кризиса. Он смог её объединить. Гитлер и Тельман договорились. Договорились! Речь Гитлера это показала со всей очевидностью. Они больше не враги и не соперники, они теперь соратники по борьбе с общим врагом. Англия не могла сделать Секту лучшего подарка, чем совершенное покушение на Штрассера. Шеф криминальной полиции Мюнхена, где и произошло убийство Штрассера, Генрих Мюллер, сработал невероятно быстро и четко. Ему не только удалось схватить исполнителей, но и выйти на цепь заказчиков. Далеко её размотать не дали. Но все следы вели в Британию. Сделать столько за одни сутки! Эта информация, вовремя поданная и в нужном оформлении, послужила той последней веткой, которая сломала спину упрямства Гитлера.

НСДАП готова объединиться со своими братьями из НКПГ для совместной священной борьбы против западной плутократии и происков мирового сионизма. «Неужели, кто-то действительно верит, что страна в состоянии достигнуть прогресса, если её политическая жизнь разрывается во внутренней борьбе, как в Германии сегодня. Тридцать четыре партии на одну страну. И это, в тот самый момент, когда перед нами стоят величайшие задачи, которые могут быть решены лишь в одном случае. Когда собранны воедино все силы нации! Нас называют нетерпимыми, не способными ужиться людьми, отказывающимися сотрудничать с другими партиями. Они путают нас с собой. В это историческое для Германии и её народа время, мы объединяем все национальные силы в один кулак!

Они всё не желают понять, что происходит нечто другое, отличное от буржуазной парламентской политической партии. Наше движение и наше единение держится на том, что просто невозможно уничтожить. До того как объявились эти тридцать партий, был германский народ. Когда эти партии исчезнут, народ по-прежнему останется. И мы не желаем быть представителями, какого либо рода деятельности, класса, религии или местности. Мы будем представлять весь народ Германии»!