Гимн Лейбовицу - Уолтер Миллер-младший Страница 60

Услышьте же последний Гимн братьев ордена Лейбовица в исполнении века, который поглотил его имя:

Стих: Люцифер пал.

Ответствие: Kyrie eleison ^[89].

С.: Люцифер пал.

О.: Christe eleison ^[90].

С.: Люцифер пал.

О.: Kyrie eleison, eleison imas! ^[91]

«ЛЮЦИФЕР ПАЛ»; кодовые слова сверкнули электрическим светом по всему континенту. О них шептались в конференц-залах, их писали в кратких докладных записках с грифом SUPREME SECRETISSIMO, их осмотрительно утаивали от прессы. Эти слова вздымались грозной волной над дамбой официальной секретности. Дамба была дырявой, однако отверстия бесстрашно затыкала армия бюрократов, уклонявшихся от коварных всплесков прессы.

ПЕРВЫЙ РЕПОРТЕР: Как ваша светлость прокомментирует заявление сэра Риша тона Беркера, что уровень радиации на северо-западном побережье в десять раз выше обычного?

МИНИСТР ОБОРОНЫ: Я не читал это заявление.

ПЕРВЫЙ РЕПОРТЕР: Что могло вызвать такой рост?

МИНИСТР ОБОРОНЫ: Мне не хотелось бы строить догадки. Возможно, сэр Риш обнаружил богатое месторождение урана. Нет, вычеркните. Без комментариев.

ВТОРОЙ РЕПОРТЕР: Считает ли ваша светлость сэра Риша компетентным и ответственным ученым?

МИНИСТР ОБОРОНЫ: Мое министерство никогда не прибегало к его услугам.

ВТОРОЙ РЕПОРТЕР: Ответ не по существу.

МИНИСТР ОБОРОНЫ: Вполне по существу. Поскольку мое министерство не прибегало к его услугам, я ничего не могу знать о его компетентности или ответственности. Я – не ученый.

ЖЕНЩИНА-РЕПОРТЕР: Правда, что недавно где-то в Тихом океане произошел ядерный взрыв?

МИНИСТР ОБОРОНЫ: Мадам, вам прекрасно известно, что по действующим международным соглашениям испытание ядерного оружия считается особо тяжким преступлением и актом войны. Мы войну не ведем. Я ответил на ваш вопрос?

ЖЕНЩИНА-РЕПОРТЕР: Нет, ваша светлость. Я не спрашиваю, проводилось ли испытание. Я спрашиваю, произошел ли взрыв?

МИНИСТР ОБОРОНЫ: Мы таких взрывов не устраивали. Если взрыв устроили они, то не кажется ли вам, мадам, что правительство уже знало бы об этом? (Вежливый смех.)

ЖЕНЩИНА-РЕПОРТЕР: Это не ответ на мой…

ПЕРВЫЙ РЕПОРТЕР: Ваша светлость, делегат Джерулиан обвинил Азиатскую коалицию в том, что она собирает водородные бомбы в космосе. И он утверждает, что наш Исполнительный совет, будучи в курсе, бездействует. Это правда?

МИНИСТР ОБОРОНЫ: Да, я полагаю, что трибун оппозиции действительно выдвигал подобные нелепые обвинения.

ПЕРВЫЙ РЕПОРТЕР: Почему нелепые? Потому что Коалиция не собирает в космосе ракеты «космос-земля»? Или потому, что мы принимаем ответные меры?

МИНИСТР ОБОРОНЫ: Они нелепы и в том, и в другом случае. Однако я хотел бы заметить, что производство ядерного оружия запрещено международными соглашениями с тех самых пор, как это оружие было снова изобретено. Оно запрещено повсеместно – как в космосе, так и на Земле.

ВТОРОЙ РЕПОРТЕР: Тем не менее договора, который запрещал бы вывод на орбиту расщепляющихся материалов, нет?

МИНИСТР ОБОРОНЫ: Разумеется, нет. Вся космическая техника оснащена ядерными двигателями, и они нуждаются в топливе.

ВТОРОЙ РЕПОРТЕР: И нет соглашения, которое запрещает вывод на орбиту других материалов, из которых можно изготовить оружие?

МИНИСТР ОБОРОНЫ (раздраженно): Насколько мне известно, нет таких договоров или актов парламента, которые запрещали бы существование материи за пределами нашей атмосферы. По-моему. Космос под завязку набит такими штуками, как Луна и астероиды, – и они сделаны не из зеленого сыра.

ЖЕНЩИНА-РЕПОРТЕР: Ваша светлость, вы предполагаете, что ядерное оружие можно создавать без поставок сырья с Земли?

МИНИСТР ОБОРОНЫ: Я имел в виду другое. Разумеется, теоретически это возможно. Я хотел сказать, что ни один договор или закон не запрещает выведение на орбиту каких-либо материалов – запрет касается только ядерного оружия.

ЖЕНЩИНА-РЕПОРТЕР: Если на Востоке недавно произошло испытание, то какой сценарий кажется вам более вероятным: подземный взрыв, который пробил поверхность, или ракета «космос-земля» с дефектной боеголовкой?

МИНИСТР ОБОРОНЫ: Мадам, ваш вопрос настолько многозначен, что я вынужден ответить: «Без комментариев».

ЖЕНЩИНА-РЕПОРТЕР: Я просто повторяю слова сэра Риша и делегата Джерулиана.

МИНИСТР ОБОРОНЫ: Они вправе строить безумные гипотезы. Я – нет.

ВТОРОЙ РЕПОРТЕР: Прошу понять меня правильно… Ваша светлость, что вы думаете о погоде?

МИНИСТР ОБОРОНЫ: В Тексаркане довольно тепло, правда? Насколько я понимаю, на Юго-Западе сейчас жуткие пылевые бури. Возможно, до нас тоже дойдет.

ЖЕНЩИНА-РЕПОРТЕР: Лорд Рейджел, вы поддерживаете «Материнство»?

МИНИСТР ОБОРОНЫ: Нет, мадам, я выступаю категорически против. Оно пагубно влияет на молодежь, особенно на юных новобранцев. Наши солдаты были бы лучшими в мире, если бы не попали под влияние «Материнства».

ЖЕНЩИНА-РЕПОРТЕР: Эти слова можно цитировать?

МИНИСТР ОБОРОНЫ: Разумеется, мадам, – только в моем некрологе, не раньше.

ЖЕНЩИНА-РЕПОРТЕР: Спасибо. Я подготовлю его заранее.

Как и аббаты-предшественники, дом Джетра Зерки по природе своей не был склонен к созерцательности. Он, как духовный лидер общины, дал обет развивать у своей паствы определенные аспекты жизни, посвященной созерцанию, и, как монах, пытался культивировать созерцательность в самом себе, но и то и другое получалось у дома Зерки не очень хорошо. Натура подталкивала его к действию даже в мыслях. Аббату была свойственна определенная беспокойность, которая заставила его стать пастырем, сделала смелым правителем, в чем-то даже более успешным, чем некоторые из его предшественников, – но она же могла легко превратиться в обузу и даже порок.

Зерки смутно ощущал свою склонность действовать поспешно главным образом тогда, когда ему противостояли бессмертные драконы. Однако сейчас это ощущение было не смутным, а четким. В его основе лежал прискорбный инцидент: дракон уже укусил святого Георгия.

Драконом был Омерзительный Автоскриптор; зловредная громада, электронная по своей природе, заполняла несколько кубических единиц рядом со стеной и одну треть объема стола аббата. Как обычно, хитроумное устройство находилось на последнем издыхании. Оно набирало буквы в неправильном регистре, не там ставило знаки препинания и меняло слова местами. Буквально секунду назад оно нанесло электрическое оскорбление лично суверену-аббату. Тогда Зерки, вызвавший компьютерного техника три дня назад, решил сам починить стенографическое чудище. Пол его кабинета был завален распечатками тестовых диктовок. Часто среди них встречались тексты, подобные этому: