Американская история - Кристофер Прист Страница 57

Все деревянные части, которые я видел, были недавно покрашены. Окна чистые, внутри горит свет.

Дорожка упиралась в дверь. На ней не было ни звонка, ни иного способа возвестить о моем приходе. Я стукнул по ней кулаком. Никакого ответа. Подождав еще минуту, я ударил второй раз. Появился молодой человек, чье лицо смутно виднелось сквозь толстое застекленное окно в верхней части двери. Он был высоким и мускулистым, с короткими волосами и зачесанный назад чубом. На нем была белая рубашка с короткими рукавами, в нагрудном кармане торчало несколько ручек или гаджетов.

Я понял, что он говорит со мной, указывая на что-то, но я не слышал ни единого слова. Он повторил и поднял значок, похожий на тот, что мне только что вручили на пограничном посту. Он повторил жест: взял значок вертикально и поднес вперед. Увидев в деревянной поверхности черный слюдяной квадрат той же формы и размера, что и значок, я прикоснулся к нему. Тотчас раздался механический щелчок, и дверь распахнулась. Я вошел внутрь.

Молодой человек поднял руки, приказав мне стоять на месте. Он держал компьютер-планшет.

– Ваше имя, сэр?

– Я Бенджамин Мэтсон, и…

– Могу я узнать о цели вашего визита, мистер Мэтсон?

– Я здесь, чтобы взять интервью у профессора Кирилла Татарова.

– У вас есть с собой удостоверение личности?

Я достал свои права и передал ему. Внимательно изучив их с обеих сторон, он скопировал серийный номер в свой компьютер. Вернув мне права, он снова посмотрел на свой экран.

– Я не вижу вас в списке, мистер Мэтсон. Пожалуйста, назовите еще раз имя сотрудника, с которым вы хотите встретиться.

– Татаров, профессор Кирилл Татаров.

– Да сэр. Но профессор Татаров обычно не доступен для интервью. Подождите, пожалуйста, мистер Мэтсон. – Он пробежал пальцами по экрану, видимо, что-то проверяя. На его бейджике было цветное фото, а ниже напечатано имя: Чарльз К. Ялдинг. – Мистер Мэтсон, в десять тридцать. Вы есть в списке! Как я понимаю, вы приехали на встречу чуть раньше, сэр, но это нормально. Если вы позволите мне взглянуть на ваш паспорт, мы вас пропустим дальше.

– Я сказал офицеру на воротах… у меня нет с собой паспорта.

– Это суверенная территория США, сэр. Вы пытаетесь въехать на законную территорию США.

– Мне не сказали, что необходимо взять с собой паспорт. Это Шотландия, часть Соединенного Королевства, часть ЕС.

– Сэр, со всем уважением, вы только что покинули Шотландию и пытаетесь въехать в США.

Я нетерпеливо махнул рукой. Почему Татаров не предупредил меня об этом? Понимая, что начинаю выходить из себя, я сказал:

– Послушайте, я приехал из Лондона специально, чтобы взять интервью у профессора Татарова, и мне никто не говорил…

– Есть способ, сэр. Я могу оформить вам временную визу на 24 часа. У вас есть удостоверение личности?

– Вы уже видели мои водительские права.

– Мне нужно что-то еще.

Моя банковская карта наконец удовлетворила его. Взяв свой планшет, он сфотографировал мое лицо (без очков и каски), затем подсоединил его к принтеру в нише на стене позади себя и напечатал большую карточку, которую затем прогнал через ламинатор. Через несколько минут он наконец представил мне мою визу и попросил меня проверить данные. Взяв карточку в руки, я увидел не только свое новое фото, но и массу дополнительных вещей. Ни одну из подробностей я ему не сообщал: дату рождения, адрес, статус занятости, национальность, имя моего врача, имя моего стоматолога, регистрационный номер налогоплательщика, регистрационный номер плательщика НДС, даже место выдачи и номер моего отсутствующего паспорта! На оборотной стороне был напечатан список дат, времени и мест въезда моих посещений США за последние годы. Самой ранней из этих дат была последняя неделя августа 2001 года, когда я приземлился в аэропорте имени Кеннеди, чтобы навестить Лил и, как я тогда надеялся и планировал, позже полететь с ней обратно в Лондон. Мой прерванный перелет между Шарлоттой и Лос-Анджелесом через Детройт тоже был в списке, но без вынужденной посадки в Колумбусе.

Ялдинг дал мне знак следовать за ним. Мы прошли через внутреннюю дверь в коридор, который вел обратно в сердце здания или, по крайней мере, в это крыло здания. Когда он использовал свой значок, дверь распахнулась автоматически. Вдоль коридора было еще больше дверных проемов, но без каких-либо дверей, и, когда мы проходили мимо, я увидел в каждой из комнат по несколько человек.

Как ни странно, большинство из них сидели за столами перед компьютерными мониторами. На них были наушники с подключенными микрофонами. У большинства из них были сосредоточенные лица, но я разглядел по крайней мере троих, которые, похоже, читали книги. В другой комнате две женщины играли в настольный теннис. Все, кого я видел, были в повседневной одежде – большинство в футболках и джинсах или в спортивных костюмах. Чарльз Ялдинг ничего не сказал, не стал объяснять или как-то комментировать. Более того, у меня сложилось впечатление, что он тянет меня за собой.

Мы пришли в большую комнату с несколькими длинными столами, где мужчины и женщины также сидели за компьютерами. Каждые несколько мгновений они что-то тихо говорили в микрофоны своих наушников. Один из мужчин ритмично постукивал одной рукой по баскетбольному мячу, а другой печатал.

Повсюду были чашки кофе и банки с прохладительными напитками.

Я увидел Татарова – он сидел за самым большим из столов. Я сразу понял, что это он: хотя он и склонил голову над своей работой, на нем была неизменная черная бейсболка NY Yankees, прикрывавшая глаза. Я также узнал древнюю амбарную книгу с вкладными листами, которую видел во время нашей предыдущей встречи. Как было известно в мире математиков, это был его единственный интеллектуальный ресурс: собственные его рукописные заметки, диаграммы и расчеты. Здесь были собраны записи за годы и десятилетия, нацарапанные шариковой ручкой или иногда карандашом, практически неразборчивые для посторонних, но которые сам Татаров с удивительной скоростью и легкостью мог использовать для доступа к заметкам и более ранним расчетам. Во время нашей последней встречи он признался мне, что начал использовать амбарную книгу со скоросшивателем еще до того, как ему исполнилось двенадцать лет, а несколько лет спустя приобрел огромный запас вкладных листов на тот случай, если их производители прекратят свое существование. (Время от времени я проверял их в Интернете, и они действительно были ликвидированы в 1991 году – вот только знал ли об этом Татаров?). Сама амбарная книга теперь была забита более плотно, но не так плотно, как я предполагал. Татаров не производил впечатления человека, удаляющего ненужные или лишние страницы.

Ялдинг ничего не сказал, чтобы представить меня, лишь прошел мимо, оставив меня стоять перед столом Татарова и ждать, когда тот меня заметит. Я стоял с каской в одной руке и с рюкзаком с цифровым диктофоном и личными вещами в другой. Не поднимая глаз, Татаров внезапно заговорил.