Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса - Эдгар Берроуз Страница 50

Или же он обнаружил, что опоздал, и очутился в мертвом мире? А если Картер действительно умер и не вернется уже ни на родную Землю, ни на любимый Марс?

Вот таким бесполезным гаданиям я предавался и в тот душный августовский вечер, когда старый Бен, мой слуга, принес мне телеграмму. Открыв конверт, я прочитал:

Встретимся завтра утром в отеле «Роли Ричмонд».

Джон Картер

На следующий день ранним утром я сел на первый поезд до Ричмонда, и через два часа меня уже проводили в номер, который занимал Джон Картер.

Когда я вошел, он встал мне навстречу, и прежняя сердечная улыбка осветила его красивое лицо. Он не постарел ни на йоту и выглядел все таким же стройным, подтянутым военным лет тридцати. Внимательные серые глаза смотрели так же остро, и если на его лице и были морщинки, то они свидетельствовали о железном характере и решимости, и я помнил их с тех пор, как помнил самого Джона Картера, то есть уже почти тридцать пять лет.

– Ну, племянник, – заговорил он, – у тебя нет ощущения, что перед тобой призрак или ты перепил виски «Анкл Бен»?

– Я бы скорее подумал о виски, – ответил я, – потому что отлично себя чувствую, но, может быть, на меня просто подействовал твой вид. Ты что, возвращался на Марс? Расскажи! Как там Дея Торис? Ты ее нашел в добром здравии, она ждала тебя?

– Да, я снова был на Барсуме и… но это длинная история, слишком длинная, чтобы ее рассказать за то время, что осталось у меня до возвращения. Я узнал некую тайну, племянник, и теперь могу пересекать бесконечное пространство по собственному желанию, путешествуя между бесчисленными планетами, но мое сердце навсегда принадлежит Барсуму, и, пока там находится моя марсианская принцесса, сомневаюсь, что еще раз покину тот умирающий мир, ведь в нем вся моя жизнь. Сюда же я явился, чтобы напоследок повидаться с любимым племянником. Наступит срок, когда ты перейдешь в другую жизнь, тайну которой мне не суждено постичь, и хотя я умирал трижды и снова умру сегодня вечером – то есть со мной произойдет то, что называется смертью, – мне столь же недоступно понимание этого, как и тебе. Даже мудрые и загадочные ферны Барсума, хранители древнего культа, которые многие века таят секреты жизни и смерти, скрываясь в недоступных убежищах на самых высоких склонах гор Оц, точно так же в неведении относительно сего таинства. Я же испытал это на собственном опыте, рискуя жизнью. Впрочем, ты все прочтешь в заметках, сделанных мной за последние три месяца, что я провел на Земле.

Он похлопал по объемистому портфелю, лежавшему на столе у его локтя:

– Знаю, тебе это интересно, ты веришь мне, да и весь мир проявит любопытство к моим записям, хотя в их правдивости будут сомневаться еще долго, многие годы и века, поскольку люди не смогут многого понять. Земляне еще не продвинулись настолько, чтобы постичь вещи, которые я описал. Можешь издать из моих заметок то, что пожелаешь, если, по твоему мнению, это никому не причинит вреда, но не огорчайся, если над тобой посмеются.

В ту ночь я отправился вместе с Джоном Картером на кладбище. У двери своего склепа он обернулся и пожал мне руку.

– Прощай, племянник, – сказал он. – Может быть, я больше тебя не увижу, потому что вряд ли смогу оставить жену и сына, пока они живы, а протяженность жизни на Барсуме частенько превышает тысячу лет.

Он вошел в склеп. Огромная дверь медленно закрылась. Могучие засовы встали на свои места. Щелкнул замок. И с тех пор я больше никогда не видел капитана Джона Картера из Виргинии.

Но вот история его возвращения на Марс, которую я выбрал для публикации из множества записей, оставленных для меня на столе в номере отеля в Ричмонде.

Очень многое здесь опущено; далеко не все я осмелился напечатать. В этой книге вы прочтете историю очередных поисков Деи Торис, принцессы Гелиума, еще более увлекательную, чем первая рукопись Джона Картера, которую я недавно представил недоверчивому миру. Итак, вперед – за виргинским воином по дну мертвых морей, озаренному марсианскими лунами.

Эдгар Райс Берроуз

I
Травяные люди

Ясной холодной ночью в начале марта 1886 года, когда я стоял на утесе перед моим коттеджем и благородный Гудзон плыл передо мной, словно серый и молчаливый призрак мертвой реки, меня снова охватило странное ощущение. Я почувствовал притяжение любимой планеты, могучего бога войны Марса, которого десять долгих одиноких лет молил вернуть мне потерянную любовь.

Этот неодолимый зов настиг меня впервые с тех пор, как другой мартовской ночью, в 1866 году, я услышал его у входа в аризонскую пещеру, где лежало мое неподвижное, безжизненное тело, погруженное в состояние, близкое к земной смерти.

Протянув руки к красному глазу огромной звезды, я молился о возвращении мне той неведомой силы, что уже дважды переносила меня через необъятное пространство, молился так же, как тысячи ночей до этого – целых десять лет, проведенных в ожидании и надежде.

Внезапно на меня накатила сильная дурнота, и я, потеряв сознание, упал ничком на землю, на самый край головокружительного обрыва.

В то же мгновение мои мысли прояснились, в памяти ярко вспыхнул ужас, испытанный мной в населенной призраками пещере Аризоны. Как и в ту давно минувшую ночь, мышцы отказывались мне подчиняться, и я снова, несмотря на то что находился на берегу мирного Гудзона, слышал пугающие стоны и шорох неведомого существа, которое подкрадывалось ко мне из темной глуби пещеры. Я опять совершил сверхчеловеческое усилие, чтобы сбросить цепи странного онемения, охватившего меня, и вот послышался резкий щелчок, как будто лопнула туго натянутая проволока… В следующий миг я стоял, обнаженный и свободный, рядом с бездыханным телом того, кто звался Джоном Картером и в ком еще недавно пульсировала горячая кровь.

Едва удостоив его взглядом, я снова обратил свой взор к Марсу, в ожидании протянув руки к его бледным лучам.

Ждать пришлось недолго – едва я успел вскинуть вверх руки, как со скоростью мысли ринулся в ужасающую пустоту, что раскинулась передо мной. Меня, как и двадцать лет назад, мгновенно окутали немыслимый холод и беспредельная тьма, а потом я открыл глаза в другом мире, лежа под обжигающими лучами солнца, которые пробивались сквозь прорехи в куполе могучего леса.

Картина, представшая мне, была настолько не марсианской, что сердце подпрыгнуло у меня в груди и меня охватил безумный страх. Неужели безжалостная судьба забросила меня на совершенно незнакомую планету?

А почему бы и нет? Разве у меня были какие-то ориентиры при полете сквозь межпланетное пространство? Разве я мог быть уверенным в том, что меня не занесет на другую планету, в чужую галактику?

Я лежал на красной траве, короткой, словно ее подстригали, как газон, а надо мной раскинулись ветви незнакомых и прекрасных деревьев, покрытые огромными удивительными цветами, среди которых порхали яркие молчаливые птицы. Я называю эти существа птицами, потому что у них имелись крылья, но взгляд смертного никогда не останавливался на столь странных, неземных очертаниях.