Ведун - Василий Сахаров Страница 50

Померания. Бортничи. 1141 Р.Х.

— Господин, может быть, нам лучше сделать крюк?

Вартислав Грифин, рослый подтянутый мужчина с длинными русыми волосами, которые мокрыми прядями спадали на его слегка продолговатое лицо, посмотрел на пожилого широкоплечего сотника, задавшего ему этот вопрос, и остановил своего Златко. Крупный саврасый жеребец, переминаясь с ноги на ногу, стал месить дорожную грязь и коситься на кобылку начальника княжеской охраны, а князь поморянских племен поправил сбившийся назад капюшон и натянул его на уровень глаз. После чего он плотнее закутался в плащ, с коего на круп Златко стекали ручейки холодной влаги, и задал сотнику встречный вопрос:

— Ты чего-то опасаешься Генрих?

— Да, мой князь, — Генрих Лауде, на одну половину сакс, а на другую лужичанин, опытный воин и наемник на службе Вартислава, ответил как всегда прямо и без обиняков. — Разведчики докладывают, что в лесах вокруг Грифица неспокойно. Окрестные смерды недовольны вами и вашими нововведениями, а деревенька, где нам предстоит встать на ночлег, гнездо этих бунтарей. Кроме того, недавно мне донесли, что местные мальчишки закидали ваших гонцов конским навозом, а когда они хотели вернуться и наказать наглецов, на их защиту встал весь поселок. Из-за дождя нам придется заночевать в домах этих пейзан и мне кажется, что холопы могут устроить нам какую-нибудь каверзу. Давно надо было выжечь это осиное гнездо, но вы запретили его трогать…

— Этот поселок называется Бортничи, и в дни нашей юности мы с братьями провели здесь немало времени, — губы князя искривились в недоброй усмешке. — Раньше я любил бывать в этих краях. Однако сейчас меня здесь ненавидят, что есть, то есть. Но объезжать деревню все равно не будем. Я владетель этой земли и не намерен проявлять слабость. Лучше вышли вперед десяток воинов на самых свежих лошадях и пусть они подготовят смердов к тому, что перед ними предстанет их хозяин.

— Как скажете, господин.

Сотник кивнул и умчался в голову колонны. Вскоре, перекрывая шум дождя, зазвучал его сильный голос. В деревню, которая находилась между Колобрегом, откуда ехал князь, и замком Грифиц, княжеским домом, умчались воины, а сотня дружинников и несколько телохранителей Вартислава, продолжили свой путь. Златко вновь понес своего хозяина по дороге. Кованые копыта жеребца подкидывали вверх крупные комки грязи. С нависающих над дорогой больших деревьев падали крупные дождевые капли, а шум хлюпающих по лужам и размокшему грунту копыт убаюкивал князя, так что если бы не сырость, он, наверняка бы, задремал. Но в лицо Вартиславу ударил сильный порыв холодного ветра, который скинул с его головы капюшон. Вновь князь натянул его на голову, левой ладонью подтянул кожаные завязки, оглядел понурых воинов вокруг себя и поморщился. Может быть, это было вызвано влагой, которая попала под одежду Вартислава, а возможно, воспоминаниями, которые каждый раз посещали его, когда он ехал через Бортничи.

Кажется, что в этой деревеньке особенного? Обычное лесное поселение бортников, медоваров и охотников на три десятка дворов. Но с этим местом было связано слишком многое. Именно в лесу под Бортничами юный Вартислав из уважаемой среди поморян, богатой и очень влиятельной семьи Грифинов, свалил своего первого медведя. Здесь он познал первую любовь и впервые провел ночь с женщиной. Сюда привозил на отдых своих младших братьев Ратибора и Свантибора. И сюда, после того как он попал в плен к полякам и принял христианство, уже будучи князем, он сослал большую часть своих наложниц, которых у него было не много и не мало, а двадцать четыре. Почему-то, он посчитал, что лесовики этому обрадуются, так как женщины у князя были красавицами, которых незазорно взять в жены. Однако жители Бортничей, которые вместе с наложницами приютили и незаконнорожденных отпрысков семьи Грифинов, кстати сказать, не только бастардов Вартислава, но и его братьев, князя возненавидели.

Сначала Вартислав не придавал этому никакого особого значения. Ну, дуются рядовичи, которые с недавних пор стали считаться холопами. Так что с того? Ничего. Со временем все пройдет, тем более что лесовиков никто не трогал, и оброки они выплачивали самые незначительные. Вот только год от года отношения с местными жителями лишь ухудшались, а минувшим летом местный целитель древний старик Липка, подлец такой, был пойман за тем, что вбивал в след княжеского коня длинный железный гвоздь. Вартислав, в отличии от своих приближенных, этому факту значения не придал, ибо в проклятья и заговоры не верил. Поэтому наказание для знахаря, который в свое время с помощью трав вылечил его от лихорадки, назначил очень легкое. Липку выпороли, сожгли ему бороду и бросили его за околицей, а князь по настоянию близких к нему людей пересел на Златко. Кстати сказать, правильно поступил, поскольку прежний конь Вартислава вскоре взбесился и вместе с воином, который его выезжал, бросился в глубокий овраг и сломал себе шею.

С тех пор минуло несколько месяцев. Князь, который все это время был занят очень важными делами, про этот случай не вспоминал, а сейчас, после слов сотника Лауде, все вернулось, и он подумал о том, что надо бы поговорить с деревенским старостой и лучшими людьми. Ведь они люди неглупые и должны понять, что не все зависит от него. Да, по договору с польским королем Болеславом он принял христианство. Да, по настоянию священнослужителей Распятого, он избавился от наложниц и незаконнорожденных отпрысков. Да, по слову епископа Адальберта, уничтожены все крупные языческие капища поморян. Да, он привечает иностранцев и ставит их выше соплеменников. Да, усиливает нажим на рядовичей. Но ведь когда-то они сами выбрали его князем и сказали «Веди нас!». Так чем же они тогда недовольны, особенно жители Бортничей? Нет бы, радоваться, что живы и князь их привечает, а они возмущаются. Скоты!