Воительница. Песнь крови - Дин Андерссон Страница 50

— Песнь Крови и… ты?

— Мы оба-а… мертвы-ы… — продолжал мертвец, с трудом произнося каждый звук. — Нидхегг у-убил на-ас-ссс… и-и-и… наш-шего… сына-а-а…

«Нет. Этого не может быть. — Ялна мысленно вознесла молитву всем богам. — Милостивая Скади, это не может быть именно он…»

— Нена-а-ави-ижу Нидх-хе-ега-а-а…

— Эрик? — неуверенно прошептала Ялна. — Тебя зовут… Эрик?

— Я-я-я! — неожиданно закричал раб Смерти. — Хочу убить Нидхегга… за-а то, что он… убил Пес-снь Кро-ови и меня-я…

Девушке захотелось разрыдаться, когда память Песни Крови об Эрике смешалась с ее собственными чувствами. Но усилием воли она заставила себя проглотить наворачивающиеся слезы и обуздать эмоции, разрывавшие ее сознание на части. Она вдруг поняла, почему именно рабы Смерти перестали мучить ее. Она выкрикнула имя Песни Крови, с ее уст сорвался боевой клич, который они все так хорошо знали. И этот раб Смерти, оказавшийся прежней любовью воительницы, услышал его. Это он остановил всех остальных, унеся ее в безопасный угол комнаты. Должно быть, так оно и случилось. Но, насколько она знала по воспоминаниям самой Песни Крови, Эрика убили гораздо раньше ее. Он не мог видеть, как умирала воительница.

Ялна также знала, что, поскольку Песнь Крови не видела душу Эрика во владениях богини Хель, она успокаивала себя мыслью о том, что ее мертвый возлюбленный теперь принят в обиталище богов. Девушка даже испугалась: сама мысль о том, что из Эрика Нидхегг сделал раба Смерти и заключил его на вечные мучения в подземную темницу, могла стать для воительницы поистине нестерпимой.

«Она не должна об этом узнать», — решила для себя Ялна. Но, возможно, Эрику было бы приятно осознавать, что Песнь Крови все еще жива. Ему ведь совсем не обязательно открывать, что теперь она стала воительницей Тьмы. Не стоило ему говорить и о том, что она все же умерла и долгих шесть лет провела в Нифльхейме вместе с душами усопших и мертвецами — слугами богини.

— Эрик, — произнесла Ялна мягко. — Песнь Крови жива.

Наступило долгое молчание.

— Жив-ва-а? Песнь Крови жива?

— Да.

Раб Смерти издал странный сухой звук, похожий на рыдания:

— Жи-жив-ва…

И снова глухие рыдания вырвались из его горла.

— Ско-олько врем-мени-и про-ошло с тех пор… как я умер?

— Шесть лет.

Наступила еще одна пауза, в подземелье царила мертвая тишина, не слышно было даже движения мертвецов. Наконец раб Смерти нарушил ее:

— Я та-ак ее люб-би-ил…

И снова гнетущая тишина. Ялна уже больше не могла сдерживать слезы, градом катившиеся по ее лицу. Но вдруг она осознала, что слышит еще один звук — звук рыданий. Раб Смерти по имени Эрик плакал. «Неужели это и в самом деле он? Неужели это и есть Эрик? — неожиданно спросила она саму себя. — А может, это всего лишь очередной трюк Нидхегга? Еще одна его попытка выведать планы Песни Крови? Сейчас Ялна вольно или невольно обладала памятью воительницы, и эта самая память подсказывала ей, что, если бы Песнь Крови только встретилась со своим умершим возлюбленным или если бы узнала, какая его ожидала участь после смерти, это было бы сильным ударом, способным разрушить те зыбкие надежды на победу, которые она лелеяла в душе.

Слезы перестали капать со щек девушки. Если даже этот раб Смерти, сейчас сидящий рядом с ней, и в самом деле когда-то был возлюбленным воительницы и даже если он до сих пор испытывает к ней прежние чувства, это ничего не меняет. Ни на минуту она не должна забывать, что он оставался порождением злых чар колдуна. И если Нидхегг только пожелает, он без всяких сомнений сдерет с ее костей мягкую, живую плоть.

Она слушала, как рядом с ней в кромешной темноте плачет раб Смерти, и неожиданно ненависть с новой силой всколыхнулась в ее душе.» Ты должна уничтожить Нидхегга, Песнь Крови, — подумала она, сжав кулаки в бессильной ярости. — Ты должна найти способ убить его. Столько зла, сколько натворило это отродье, не должно оставаться безнаказанным. Скади позаботится о тебе, Песнь Крови. Скади дарует тебе победу и возможность отомстить мучителю и убийце «.

Через некоторое время раб Смерти перестал плакать. Она слышала, как он поднялся на ноги и ушел прочь, во тьму подземелья. А вдруг теперь все остальные снова накинутся на нее? Неужели тот, который назвал себя Эриком, совсем забыл, что с ней случилось? Или же он все понимал и помнил и после их разговора может вернуться снова, если вдруг остальные бросятся на нее? Или же, что тоже вполне вероятно, раб Смерти просто выполнил приказ своего хозяина и вернулся в бессознательное состояние живого мертвеца?

Она продолжала напряженно вслушиваться в тишину подземелья, когда уловила первые звуки приближающейся толпы. Время от времени она с отвращением отбивалась от ползающих тварей, которые норовили взгромоздиться на нее. Потом она сообразила, что может чувствовать их прикосновение только верхней частью тела. Она быстро провела руками по ногам, ощутив под пальцами еще несколько тварей, которые тут же стремительно удрали в темноту.

Она цеплялась за свою ненависть к Нидхеггу и его невольным слугам, используя ее как якорь, чтобы удержать сознание и рассудок. И постепенно, после долгих усилий, изможденная, выбившись из сил, она все же поддалась усталости и уснула.