Облик Огня - Михаил Липарк Страница 47

***

Иллайа проснулась от боли, которая пульсировала по всему телу, но особенно давала в виски и кисти рук. Во рту было сухо и противно. Волшебница попыталась сплюнуть песок, забившийся за щеки, пока она находилась без сознания. Не получилось. Сглотнула и повторила попытку. Вышло. Грязная, с бордовым оттенком жижа плюхнулась на маленький кактус, умиротворенно росший рядом с ее лицом.

Смеркалось. Звезды высыпали на безоблачное небо. Пустыня была спокойна и безмятежна. Пуская однообразные виды со всех сторон, она отдыхала от палящего солнца и была сейчас загадочно молчалива. За своей спиной волшебница слышала странные звуки: шепот, бурчание и что-то еще, чего пока не могла разобрать. Она попыталась подняться, но обе руки оказались связаны за спиной, а веревка не поддалась на попытки развязать ее. Девушке удалось перевернуться и увидеть то, что до этого происходило позади — над лежащим в песке странником высился тот же самый старик, с которым, она не могла понять, сколько времени назад, сотрясала безмятежную Пустошь.

— Очнулась? — чародей отбросил в сторону пустой сосуд круглой формы и подошел к ней. — Прими мои извинения за случившееся, дитя… но, если бы я не прибег к столь радикальным мерам, запекаться моему трупу сейчас посреди раскаленного песка — трупу чародея, который прибыл на помощь… без всякого злого умысла. Теперь позволь мне развязать тебя, — маг помедлил. — Ты же не нападешь на меня сейчас, когда я озвучил цель своей миссии?

Иллайа едва заметно кивнула в ответ.

Сейчас незнакомец был совсем близко, и теперь она могла разглядеть его внимательнее. На лысом, как лед черепе было красное родимое пятно размером с кулак, а морщины не пожалели его лица — исходя в разные стороны от кончиков его глаз они расползались по лбу и щекам, словно дремучие змеи по каменной пещере. Уши, заостренными кончиками тянулись к затылку и говорили о том, что старец — эльф. Его руки выглядели молодыми и сильными, а его серые блеклые глаза внимательно всматривались, по-видимому, в свежий синяк на лице волшебницы.

— Как я и задумывал, удар пришелся в нужную точку. Угомонить тебя у меня получилось и при этом нам удалось обойтись без осложнений. — На одном из своих пальцев эльф накручивал перстень в форме головы медведя, который когда-то Ноэми передала страннику, но чародейка почти сразу переключила свое внимание на диковинный кулон, который висел на его шее в виде сферы. Конечно, это был зачарованный кулон, как и полагается всем могучим чародеям — внутри него, благодаря магии, нескончаемо и отрывисто сверкала молния, меняя цвет миниатюрного неба на аспидно-синий, бронзовый, зеленый и кораллово-красный.

— Меня зовут Вастерас. — чародей вырвал ее из мыслей. Его голос пролился успокаивающим дождем — он был низким и мягким.

Иллайа продолжала изучать незнакомца, не совсем догадываясь о цели его появления. Если верить в то, что он пришел на помощь, то, как он нашел их посреди этого безжизненного сухого моря?

— Успокойся. Хоть я и не умею читать мысли, но вижу, что твоя голова сейчас разорвется от их переизбытка. Спроси напрямую. Обещаю отвечать открыто и честно. — Вастерас провел ладонью по лицу волшебницы, и она почувствовала, как тепло расходится от места его прикосновения по всему телу и ей становится легко и спокойно. — Ну же? Я представился, представься и ты, дитя.

Девушка продолжала насторожено молчать.

— Я еще раз приношу свои извинения за случившееся. Я ошибочно посчитал тебя врагом этого человека — чародей указал на медведя, — я решил, что ты напала на него, и заведомо обвинил тебя в его увечьях. Однако, когда ты принялась защищать странника, а не обороняться, а человеку моего возраста положено отличать эти вещи, я понял, что его раны нанесены вовсе не тобой, юная волшебница.

Иллайа еще какое-то время смотрела на мужчину вулканами в своих глазах.

— Иллайа. Меня зовут Иллайа, — наконец призналась она. Каждое слово отдавалось болью в виски. — Пожалуйста, воды.

— Конечно. Конечно, — запричитал старик. — Я совсем увлекся твоим сознанием, что и не вспомнил самых обычных манер.

Вастерас подал воды. Несмотря на то, что волшебница еще не доверяла незнакомцу, сейчас жажда оказалась сильнее страха, и она впилась губами в горлышко кожаной фляги с изображением солнца, лучи которого волнами уползали в разные стороны.

Символ Нелюдей. Теперь ее догадки подтвердились. Она вспомнила рассказ странника о том, что ему необходимо было встретиться с каким-то эльфом в Туурине.

— Теперь мы можем поговорить открыто, Иллайа? Можешь доверять мне, я друг странника, а друг моего друга мой друг. Хорошо? Теперь давай. Расскажи, что произошло и не упускай ни одной малейшей детали, каждый проделанный шаг очень важен.

— Хорошо, господин, — странная магия чародея уже завладела ей, и теперь волшебнице хотелось сидеть здесь часами и делиться всеми своими секретами с новым другом.

— Странник однажды спас меня, — начала она свою историю. — Все началось с того, что он спас меня в Лисохвосте — деревне, где я жила…

И Иллайа рассказала чародею про все, что с ними приключилось за время их знакомства: про бойню в корчме, где странник и его спутница спасли ее от бандитов; про предательство корчмаря; про чародейку, которая всегда была подле медведя, разбрасывая недоверчивые холодные взгляды на любого, кто пытался с ними заговорить или хотя бы проявлял какой-нибудь интерес к их персонам; она рассказала, что ей удалось предупредить путников о предательстве, но, к сожалению, они все равно промедлили. А ее рассказ завершился долгой историей о том, что отряд короля из Дастгарда настиг странника, и был жестокий бой, после которого они с медведем покинули Лисохвост, а черноволосая чародейка попала в плен. Иллайа рассказывала увлеченно, с головой погрузившись в события тех дней, и лишь изредка прерывалась на то, чтобы глотнуть воды.

— Спасибо, дитя, — задумчиво произнес эльф. — Ты — хороший человек, раз помогла медведю выбраться. Хорошая чародейка.

— Я не чародейка, — возразила она.

— А кто же ты тогда? — старик негромко хохотнул, словно опережая собственную шутку. — Подавальщица из корчмы в Лисохвосте, способная вызвать землетрясение? Или, быть может приемная дочь корчмаря, который на добро отвечает злом? Ты чародейка, дорогое дитя. Просто чародейка, которой еще предстоит ею стать.

Наступило время, когда волшебница не знала, что еще добавить, а чародей погрузился в раздумья.

— Он жив? — вопрос вырвался из уст Иллайи, когда она увидела, что одеяло рядом отчетливо вздымается и опускается обратно.

— Пока дышит, — ответил старик. — Опрометчивый поступок, — оживился он. — Очень опрометчивый поступок, настолько затянуть с лечением такой серьезной раны…

— Вы поможете ему?

— Я сделал все, что в моих скромных силах. Это должно помочь. Корень Марны, что я нанес на рану, сможет остановить заражение, а Полесское зелье ускорит регенерацию. Запомни это, чародейка. Эти знания не раз спасут жизнь тебе и твоим близким.