Маршал авиации - Михаил Нестеров Страница 46

Обед не занял много времени, но сразу уходить не хотелось. Пару самых жарких часов Северовы провели, потягивая прохладное вино и негромко разговаривая. Олег рассказал жене о том, что Брежнев сделал предложение Исабель и та согласилась. Ее дядя, сеньор Торрес, сделал Леониду Ильичу довольно странный подарок – здоровенного попугая-ару, молодого самца очень яркой расцветки, генерал назвал его Карлушей. Карлуша клюнул подошедшего посмотреть на него Булочкина, за что тот обозвал его крашеным петухом, а обиженный за хозяина Боря пристраивается отомстить. Летчик где-то читал, что ары весьма злопамятны, но в этом смысле собакен его явно переплюнет, месть ротвейлера будет быстра и ужасна, если, конечно, попугай зазевается и тот сможет его схватить. А помощь кота и ягдтерьера вообще ставит жизнь птицы под сомнение. Но негодяй на этом не успокоился, он развлекался тем, что среди ночи имитировал звуки будильника или телефонного аппарата, из-за чего Ильич несколько раз вскакивал. Северова всякая живность любила, Карлуша исключением не был. Угощенный зернами кукурузы и ложкой сгущенки, попугай вел себя с ним очень прилично, Олег даже совестил птицу за ночные выходки.

– Можно подумать, он что-то понимает, – хмыкнул Брежнев.

Летчик только загадочно улыбнулся, он любил разговаривать с питомцами, считая, что это идет на пользу взаимопониманию. Как бы там ни было, будить хозяина по ночам Карлуша перестал, но повадился воровать и прятать часы, ключи и прочие мелкие вещи. Впрочем, далеко он их не засовывал, так что находились они быстро.

Посмеявшись над проделками попугая, Северовы отправились к своему бунгало, снова купались и лежали в тени пальм. Ужинать опять отправились в ресторанчик «У Мигеля», хотя наличие машины позволяло съездить куда-либо в другое место, это решили сделать в другой день. На этот раз выбрали креветки, Олегу они вообще нравились. Посетителей было больше, свободных столиков не хватало, поэтому примерно через четверть часа к ним подошел мужчина лет сорока с существенно более молодой спутницей.

– Вы позволите? Сегодня на удивление многолюдно, обычно здесь поспокойнее.

– Давно отдыхаете в этом райском уголке?

– Третью неделю. Разрешите представиться, Кристофер Кейн, владелец фирмы «C&C», произвожу сельхозинвентарь и спецодежду. Это моя жена Нэнси, мы из Индианаполиса.

Представляться настоящим именем не лучшая идея, на этот счет супруги договорились заранее.

– Олаф Севе´р, преподаю в университете Рединга, это недалеко от Лондона. Моя жена Анастасия.

– О, у вас норвежское имя, да и фамилия! – блеснула кругозором блондинка Нэнси. Вообще-то глупой она не выглядела, да и натуральный цвет волос у нее был другой. Она была пониже Насти, но пополнее, пухленькая и улыбчивая.

– Не совсем, наши предки полвека назад эмигрировали из России.

– Варварская страна, – вздохнул американец, без всякой, впрочем, злости. – Говорят, что вы там, в Европе, живете с каждым годом все лучше и лучше, а у нас наоборот, к сожалению.

– Так Россия-то здесь при чем?

– Как это при чем? Они же всю Европу завоевали, и вас в том числе! Подумать только, Великобритания, наш самый верный союзник, и все это в прошлом!

– Если завоеванные живут с каждым годом все лучше, то что здесь плохого? Впрочем, спорить о политике совершенно не хочется, мы приехали сюда отдыхать.

– Вы правы, я просто начитался газет. Кстати, в прошлую войну я два раза был в России, ходил с конвоями до Мурманска, сопровождал грузы. Там собачий холод, ветра, снег и скалы, очень суровые условия, как там люди живут, не понимаю.

– Крис у меня герой, – похвасталась Нэнси. – У него есть медаль от правительства, а вы чем в войну занимались?

– Был солдатом, даже в Северной Африке немного повоевал.

– Он у меня тоже герой, хотя медали и не имеет, – с серьезным лицом произнесла Настя, но глаза у нее смеялись. – А я во вспомогательную службу ВВС попала, перегоняла самолеты.

Пухленькая Нэнси во время войны работала в госпитале на Гавайях и даже попала под японскую бомбардировку в конце войны.

– Меня там ранили, – сообщила молодая женщина и расхохоталась.

Северовы переглянулись, а Нэнси, заметив это и все еще смеясь, пояснила:

– Осколок всего лишь царапнул по ягодице, но было больно, а я ведь большая трусиха, с перепугу решила, что ранение тяжелое. Коллеги с трудом меня успокоили, потом было так стыдно. А еще пришлось несколько дней на животе спать, пока ранка не зажила. А у вас, Олаф, ранения были?

– Да, но ничего особо серьезного.

Настя вздохнула, что не укрылось от бывшей медсестры, она понимающе улыбнулась:

– Настоящие мужчины не считают свои ранения серьезными. Но хватит о печальном. Я на Гавайях научилась танцевать, Крису нравится, когда я делаю это в юбке из травы. А вы, Анастасия, учились танцу живота?

– Нет, а почему именно ему?

– Но вы же служили в Северной Африке!

– О! Вообще-то, было не до этого, хотя… Жаль, что тогда это мне в голову не пришло.

За разговором время шло незаметно. Негромко играл небольшой оркестр, местная певица, женщина под сорок, пела на испанском. Голос у нее был низкий, но приятный, после каждой песни посетители хлопали. На небе давно зажглись звезды, когда Северовы попрощались с новыми знакомыми и отправились в свое бунгало. Сначала путь немного освещали редкие фонари, потом пришлось довольствоваться светом звезд, а сияли они ярко, так что дорога была различима.

– Как тебе мистер и миссис Кейн? – поинтересовалась Настя.

– Нормальные люди, обычные. Вели бы себя их правители поприличнее, у нас бы вообще проблем не было.

– А давай поплаваем ночью, – предложила летчица, развязывая парео. – Смотри как звезды в воде отражаются.

– Стой, куда! Никаких ночных заплывов! Про акул забыла? Сейчас их время.

– Ой, об этом я не подумала. Кстати, а ты в Египте танец живота видел?

– Ну, мне тоже не до него было. Но, вообще-то, видел, несколько раз в клубах бывать пришлось. Как я понимаю, по классике его надо женщинам с более пышными формами танцевать, чтобы было, чему колыхаться.

– Значит, учить его мне не надо? – засмеялась Настя, пытаясь завязать платок обратно.

– Для чего? Меня соблазнять? Так я уже, – и Олег крепко обнял жену. – Пойдем-ка в дом!

Позже летчик подумал, что такого накала страсти у них с Настей не было даже в медовый месяц. Как выяснилось, она считала так же. То ли вдруг остро осознали возможность потерять друг друга, то ли долгая разлука еще не забылась, то ли все вместе. В общем, весь небольшой отпуск Северовы активно, методично и пылко занимались вопросом прибавления в семействе.

На следующий день летчица, боясь обгореть на солнце, надела короткую бело-синюю футболку, в ней ходила, в ней и купалась. А Олег обнаружил, что так она заводит его гораздо сильнее, чем просто нагишом, хотя, казалось, куда уж сильнее.