Новые земли - Сергей Протасов Страница 44

Части 8-й дивизии отходили в относительном порядке но, отступая к мысу Пещурова и Сеулу, потеряли большую часть своих обозов и почти всю артиллерию и также не избежали тяжелых потерь в личном составе. Пропал без вести и командующий армией, прибывший для наведения порядка, вместе со всем своим штабом и армейской казной.

Остановиться японцы смогли только у Анпьенга, усиленные 12-й пехотной бригадой из 12-й дивизии. При этом два батальона оказались отрезанными и прижатыми к берегу. Их вывозили шаландами из Женсана ночами после двух суток нахождения под непрекращавшимся артиллерийским обстрелом на совершенно неподготовленных позициях, поэтому потери в них были очень большими.

Выдавив японцев за хребет Хам-Киенг-То и овладев окрестностями городов Сам-су и Ху-тсиу в верхнем течении реки Яллу, наступление прекратили, заняв удобные для обороны позиции на всех перевалах и надежно их блокировав. Знакомые со службой в горах казаки из Нерченского казачьего полка занялись организацией обороны на этом направлении, обеспечивая одновременно возможность для вылазок на контролируемую японцами территорию. Подбирались проводники из местных, прорабатывались и разведывались маршруты.

* * *

Встревоженные русскими десантами в Начжине и Чхончжине японцы отправили туда на разведку вспомогательный крейсер «Явата-Мару» и первый отряд истребителей, сняв их из резерва второй линии дозоров на подступах к Цусимским проливам.

Но, едва миновав остров Дажелет, к утру 19 июня отряд уже получил новый приказ осмотреть Порт Шестакова и повернул на северо-запад. Однако уже вечером, станцией беспроволочного телеграфа на «Явата-Мару» было принято новое распоряжение, переданное через сигнальную станцию на мысе Пещурова и радиотелеграф стоящего там дозорного парохода «Яхаги-Мару».

Теперь отряду следовало разделиться. Вспомогательный крейсер должен был продолжать движение к Порту Шестакова, чтобы с рассветом произвести разведку пролива Симпо, а истребители отправлялись к Гензану, для атаки появившихся там русских кораблей, в том числе крейсера.

Истребители первого отряда под командованием капитана первого ранга Фудзимото вошли в Броутонов залив уже поздно вечером. Шли в строе кильватера, в готовности немедленно открыть огонь. Когда в сумерках огибали остров Анненкова, видя впереди багровые отсветы и огромный столб дыма, радиостанции японских кораблей перехватили короткую телеграмму, передававшуюся явно русским передатчиком.

Причем он был где-то рядом, и ему почти сразу ответила другая станция, чей сигнал был несколько слабее. Обе передачи были очень короткими и кодированными, так что разобрать их смысл не удалось. Истребители приготовились к бою, но никто не появлялся, и телеграмм больше не было. Поскольку Гензан был уже рядом, а других депеш не было, решили, что это обычные переговоры русских судов, атакующих гавань.

Так как явных признаков тревоги так и не появилось, продолжили движение, идя на зарево пожаров Гензана. В том, что это горит именно порт, сомнений уже не оставалось. В акватории залива, прилегавшей к самой Гензанской бухте, достаточно освещенной пожарами, никого видно не было. Вероятно, все русские корабли, участвующие в нападении, уже вошли в бухту.

Решив напасть на них, Фудзимото снизил ход до малого, изготовив к бою минные аппараты. Крадучись пробирались средним фарватером к порту, ведя постоянное наблюдение по всему горизонту, однако пока никого не видели. Но, несмотря на все предосторожности, очень скоро истребители были обнаружены русскими патрульными катерами, обозначившими их место ракетами, поэтому внезапной атаки не получилось.

Миноносец № 205 из состава сил контр-адмирала Энквиста заканчивал осмотр острова Анненкова и высадку наблюдателей, когда его сигнальщики на фоне вечерней зари обнаружили 4 низких силуэта, удалявшихся на запад. Командир миноносца лейтенант Пелль приказал срочно дать телеграмму в Гензан о появлении противника. Сразу же был получен приказ миноносцу провести разведку подходов к заливу. Всю ночь, передвигаясь малыми ходами для большей скрытности, осматривали входы во все три гензанских фарватера, но более никого не встретили и перед рассветом вернулись к острову Анненкова, так как в Гензан пока идти было опасно. Там все еще стреляли, а новых распоряжений от начальства не было.

После обнаружения японцы дали полный ход, открыв огонь по катерам, но сразу же потеряли их из вида. Продолжая атаку, Фудзимото сразу же приказал прекратить стрельбу и не открывать прожектора, надеясь, что после быстрого выхода из светового пятна ракет его отряд будет снова потерян из вида русскими наблюдателями. Но противник оказался готов к попытке вторжения с моря.

Попытавшись войти в гавань, японцы были сразу освещены прожектором и тут же обстреляны с берега. А когда из-за мыса открылась часть бухты, ярко освещенной горящими складами, то к огню полевых орудий добавился и свет прожекторов еще с двух небольших кораблей под берегом и очень точный огонь из гавани.

Уходя из-под обстрела, Фудзимото снова приказал дать полный ход, а в осветившие японцев корабли его флагман выпустил обе свои торпеды и открыл по ним артиллерийский огонь. Результатов атаки японцы не видели. (Торпеды прошли мимо, а незначительные повреждения от 4 снарядов, попавших в «Якута», никак не отразились на его боеспособности. Потерь в экипаже не было.)

Всю оставшуюся ночь японцы кружили в западной части залива, пытаясь проскочить в гавань Гензана. Им удалось разглядеть в бухте несколько пароходов, а севернее большой однотрубный двухмачтовый военный корабль, которым мог быть только русский крейсер «Нахимов». Подойти к нему вдоль берега не давали отмели, а все попытки атаковать с других направлений не увенчались успехом. В отсветах пожаров истребители обнаруживали еще задолго до выхода на дистанцию выстрела торпедой и встречали хорошо организованным огнем.

Наконец, когда уже начало светать, Фудзимото отказался от бесплодных атак и повел свои корабли, имевшие повреждения, к порту Лазарева. Там русских не было. Связавшись с берегом, попытались отправить телеграмму на Цусиму с сообщением о результатах разведки, однако телеграфной связи с Озаки и Такесики не было. От местного гарнизона узнали, что, кроме того, нет телеграфной связи уже со всей северо-восточной Кореей. Но известно, что русские большими силами при поддержке флота высаживаются везде, где только можно. С большим трудом, из-за перегрузки линии, по телеграфу удалось связаться с Пхеньяном. Но и оттуда сообщили, что с Цусимой связи нет, а депешу передали дальше в штаб морского района Сасебо.

Только после полудня удалось связаться напрямую с Сасебо по новой, проложенной в самом начале войны, телеграфной линии от Чемульпо. Оттуда приказали срочно возвращаться в Фузан, проведя попутно поиск русских судов у северо-корейского берега. Поскольку угля на истребителях оставалось только на обратный путь, первый отряд отправился в Корейский пролив, отказавшись от дальнейшей разведки побережья Броутонова залива.

На подходах к Фузану нагнали свой вспомогательный крейсер, ходивший в разведку к Порту Шестакова. Запросив его о результатах, Фудзимото узнал, что «Явата-Мару» тоже ничего не добился, так как на подступах к проливу Симпо был встречен тремя русскими вооруженными пароходами, не позволившими приблизиться к берегу.