Россия во тьме - Александр Афанасьев Страница 44

А Руслану – несмотря на то, что ему было всего двенадцать – было очень важно, чтобы самая красивая девочка в классе «принадлежала ему» – возможно, он не до конца понимал, что это означает – но это ему было важно. Наташа же – предпочитала Алексея и на этой почве между пацанами уже случилось несколько драк.

И после уроков, когда Алексей вышел на крыльцо школы – его уже ждал один из чеченят.

– Отойдем, да?

Школа – была окружена ветлой, сильно разросшейся – и вообще в станице самым распространенным деревом была ветла, как дерево неприхотливое, быстро растущее и хорошо защищающее от сильных степных ветров. И вот, за ветлами, его и ждал Руслан, с братьями, на год и на два младше – и несколькими другими чеченятами.

Алексей – принял независимую позу, поставив портфель около ноги.

– Э, русский – почему-то Руслан всегда его так называл, а не по имени – я тебе говорил, к Наташке не подходить, да?

Ещё одна особенность речи, они всегда или почти всегда говорили на конце «да». ^[81]

– И чо?

– Махаться будем, русский. Раз слова не понимаешь, да?

Алексей снял куртку. Незаметным для противника движением обмотал вокруг кисти, ухватился покрепче. Этому его научил Витек, а Витька – брат, который в тюрьме сидел…

– Ха!!!

Метнув к цели куртку – в застегнутом кармане был большой камень – он с первого раза попал ненавистному Руслану по голове. Чечененок – упал без звука, даже шаг не сделав. Размахивая курткой с камнем – Алексей бросился на чеченскую свору, те бросились бежать – от него от одного. Русского.

– На вам!

За спиной – взвыла милицейская сирена…

* * *

В здании опорного пункта милиции в райцентре было темно – оттого, что недавно красили, и от усердия покрасили и лампы. Работали рации, дежурный – неторопливо раскладывал пасьянс на компьютере.

– Капитон… отвлекись, давай…

– Это чо?

– Вот, оформляй. Напал на сверстников, там один пацан без сознания, в больничку повезли. Черепно-мозговая кажись.

– Тебе сколько лет, парень?

– Двенадцать…

Дежурный мрачно посмотрел на патрульных.

– Вы чего, охренели?

– По межнацу с двенадцати можно! Оформляй, давай!

Действительно, переделанный в соответствии с модельным европейским кодексом российский Уголовный кодекс допускал ответственность за преступления, связанные с межнацем – с двенадцати лет. Общий возраст привлечения к уголовной ответственности был снижен до четырнадцати.

– Ладно, иди, пацан, сюда. Ты чей будешь…

– Хворостовых…

Когда патрульные отвлеклись, дежурный, что-то кропая на пустом листе бумаги, быстро и тихо сказал.

– … не дрейфь, пацан, атаманом будешь! Щас, пару часиков посидишь, смена закончится, я тебя домой отвезу, понял? Только тихо будь. И осторожнее ходи, чечены этого не простят. Убить могут…

Алексей кивнул. Хотя он не понял и половины, что было сказано – но он инстинктивно почувствовал, что этот милиционер на его стороне. И он был благодарен ему за это…

Только пары часов – не было. Ни у кого.

Разъяренные чеченцы – подступили к райотделу. У кого-то были палки и камни, у кого-то – огнестрельное оружие…

Алексей сидел в запертом на ключ пустом кабинете и что-то рисовал карандашом на оставленных им милиционером листах серой бумаги – как вдруг дверь открылась, на пороге был тот самый дежурный. Только он был в бронежилете как черепашка-ниндзя, в руке у него был короткий автомат.

– Пацан, давай сюда!

Милиционер – схватил его за руку и потащил по коридору. Были слышны звуки – как при граде…

– Быстрее!

Они спустились вниз, Алексей увидел, что в конце коридора, который вел в дежурку – плещётся яркое, желтое пламя. И он услышал выстрелы – такие же звуки, как и при охоте на волков…

Милиционер – вытащил его за руку в какой-то предбанник, присел перед ним на карточки – чтобы смотреть глаза в глаза.

– Слышь, пацан. Сейчас я тебя выпущу – и беги домой. Только бегом, ни в какие машины не садись, понял? И на дорогу – тоже не выходи. Кажись, п…ц нам приходит – понял?

Алексей кивнул.

– Все, давай. Быстро и бегом.

Милиционер выглянул через глазок, лязгнул засовом.

– Пошли!

Двор РОВД – зарастал бурьяном. У самого забора – стоял милицейский Газик без колес, на подставках из кирпича.

– Сейчас, на улицу выйдем.

Они подбежали к синим в ржавых разводах воротам, ведущим на улицу – и тут, совсем рядом прострочила очередь. Милиционер – толкнул мальчика за забор из бетонных плит – хоть какая-то защита.

– Беги! Вон, туда, через забор!

Алексей, как было сказано, побежал… взобрался на капот Газика, потом на крышу. Что-то просвистело мимо… он ещё был слишком мал, чтобы понять, что это пуля снайпера, который промахнулся. Прыгнув, и ободрав ногу о колючую проволоку – Алексей приземлился в лопухи, вскочил – и дал стрекача…

* * *

От райцентра, куда его привезли как задержанного до его станицы – было двенадцать километров – но он знал, куда идти.

В райцентре – не было ничего особо интересного – только постоянно выла сирена, проносились на большой скорости машины, да щелкали то тут, то там одиночные выстрелы и целые очереди. На бегущего мальчика – никто не обращал внимания, и ему благополучно удалось выбраться из города. Чтобы не сбиться с пути – он побежал по полю, но при этом постоянно держа в поле зрения дорогу…

По пути – ему попался мост, под ним протекала речка, и было грязно очень – но сама речка была такая, что ее и воробей перейдет. Он снял обувь, перешел речку, умудрившись при этом не порезаться о многочисленные осколки стекла, поднялся наверх и стал обуваться. Вдалеке виднелось какое-то село… он подумал – а не зайти ли туда и попросить помощи. Потом решил – нет, не надо – да и домой надо побыстрее, обыскались его, наверное. Зашнуровавшись – он встал, сделал несколько шагов… остановился.

Заинтересованно посмотрел. Потом пошел посмотреть поближе.

Там было что-то вроде перекати – поле, такие штуки часто бывают в степи. Только большое очень и как то приплюснутое. И рядом…

Грязь какая-то, как будто – сгребли мусор и оставили…

А там ещё палка. Интересно, что это такое – может, что-то ценное?

Он подошел ещё ближе. ещё.

И тут мальчик понял, что куча хвороста – это не куча, а человек, который зачем-то набросал на себя хворост и сейчас лежит. А та палка – это не палка, а ствол ружья, только не такого как у папы, а больше…