Аэрогарды - Ярослав Смирнов Страница 43

— Понял.

— Оружие держим наготове, но стреляем в случае крайней необходимости.

— Понял…

Д'Марья посмотрел вокруг.

Они стояли в самом центре зала. До каждой из стен было идти метров сто.

Д'Марья выбрал взглядом дверь и направился к ней пружинистым шагом. Зоммер не отставал.

Двери, двери, двери… зачем вас столько?., какие вы белые, какие большие… а Руммель, кстати, не говорил, что двери были белые. Он просто сказал — металлические… может быть, просто совпадение, на этой планете совпадения любят, и даже, как писал где-то, кажется, в дневниках, Лев Николаевич Толстой, зеркало пролетарской… нет, русской революции, полюбляют… они эти… совместные падения… а кто — они? а вот сейчас увидим.

Он остановился перед выбранной им дверью, втянул ноздрями воздух. Ничем особенным не пахло — ни краской, ни металлом, ни какой-либо органикой, а ведь раньше в этом ангаре что-то находилось, здесь кого-то держали… животных? людей?..

Д'Марья попытался прислушаться к своим ощущениям, что в последнее время вошло у него в привычку, однако сейчас внутренний слух у него атрофировался напрочь, и зрение тоже, он ничего не видел вокруг, только Зоммера — он остановился за спиной, смотрит на счетчик патронов, а чего смотреть, было по четыре полных магазина, по два патрона и истратили-то всего, — и еще где-то далеко позади почему-то бестрепетный и неподвижный мрак Пространства, где замерли десятки кораблей в ожидании приказа, но ведь корабли не могут замереть на месте, и поэтому это только помехи, обман зрения и прочих чувств…

Д'Марья перевел дух и мотнул стволом блицгевера на дверь — открывай, обер-лейтенант.

Зоммер взялся левой рукой за ручку — ручка была круглая и очень неудобная на вид, — потом отдернул руку, снял с нее перчатку (д'Марья мысленно усмехнулся), снова ухватился и резко дернул дверь на себя.

Ну, аэрогарды…

За дверью было темно: обычная ночная темень.

Д'Марья переглянулся с Зоммером и осторожно шагнул вперед.

Тысячи запахов, сотни звуков и десятки ощущений набросились на него, как голодные волки в зимнем лесу. Пахло ночью, пахло сухой травой, пылью, летом, близким огнем, мокрой псиной, незнакомыми цветами, ржавым металлом, землей, женщиной; стрекотали цикады, шелестела листва; в кустах, перед которыми он стоял, прошуршала небольшая змейка, где-то скрипнуло колесо; ночь холодила, за холмами расстилалось огромное пустое поле, скоро пойдет дождь, но он будет лить недолго…

Д'Марья буквально шарахнулся обратно.

Зоммер уже куда-то целился.

Д'Марья дышал полной грудью. Сердце колотилось, в ушах стоял звон, но он понял, что звуки, запахи и ощущения остались за дверью, сюда не проникало ничего из того, другого мира, и никто, кроме тех, кто вошел с этой стороны, не может просто так вернуться в ангар.

Он посмотрел на Зоммера. Тот косил на него глазом из-под открытого забрала бронесферы — что там, геноссе капитан-полковник?

— Сходите посмотрите, — сказал д'Марья и прокашлялся.

Зоммер опустил оружие.

Постоял немного, подумал и крадучись выбрался наружу.

Д'Марья глядел ему в спину и видел, как эта спина, сначала весьма напряженная, вдруг расслабилась — черный бронекомбинезон обер-лейтенанта, несмотря на темноту, был отчетливо виден.

Зоммер постоял немного, осторожно оглядываясь, потом попятился обратно.

Войдя в ангар, он потоптался на месте и снял сферу. Волосы у него были совершенно мокрые.

— Закройте-ка дверь, — сказал д'Марья. — Сквозит. Зоммер аккуратно прикрыл дверь.

— Это не Земля, — убежденно сказал он. — И не Цет-пять.

Д'Марья хмыкнул.

— Пожалуй, — сказал он.

Зоммер снова надел сферу. Нерешительность его куда-то пропала.

— Будем открывать другие двери? — деловито спросил обер-лейтенант. — Или пойдем туда?..

— Пожалуй, пооткрываем, — раздумчиво сказал д'Марья. — Время, наверное, пока терпит.

Он машинально посмотрел на хронометр. Он стоял. Сорок девять минут с начала спуска в шахту.

— Герд, время…

— Сейчас… не понял.

Зоммер потряс руку с хронометром, постучал по нему.

— Остановился, — недоуменно сказал обер-лейтенант. — Как это может быть?

— А вот так, — криво усмехнулся д'Марья. — Помните, Руммель рассказывал?

— Что?

— У его отца после того рейда никогда не работали наручные часы.

— Нет, — помолчав, сказал Зоммер. — Этого я не помню.

— Ну и ладно. Пошли… к другому входу.

Всего в зале было сорок дверей. Д'Марья с Зоммером обошли двенадцать и сейчас стояли перед тринадцатой.

— Ну и что вы думаете, геноссе капитан-полковник? — спросил обер-лейтенант.

Д'Марья не ответил. Он оглаживал ствол блицгевера и действительно думал.

За каждой из тех дверей, что они открывали, каждый раз открывался новый, неожиданный мир: неожиданность заключалась не в том, что появлялись экзотические чудовища, невиданные пейзажи или невозможные ландшафты, но именно в обыденности появлявшейся из ниоткуда частички нового мира, до тошноты похожего на старый, но в то же время совершенно другого. Ничего по-настоящему нового, все это уже было, и снова будет, и никогда не перестанет повторяться…

Скукой почему-то веяло от всех этих перемещений, скукой и вялостью непринятого решения, как будто задумал что-то нарисовать, да заленился, зевнул и бросил на полпути.

Д'Марья почувствовал, что начинает злиться. Что, черт возьми, за чепуха такая? Мы что, недостойны лучшего? Или больше нет ничего такого, что было уже раньше создано, выдумано и прочувствовано — в полновесной и бьющей по нервам реальности?

Дома, камыши, реки, облака… ночь, день, вечер, снова утро и снова зима. Что пустыня, что берег моря — все равно: людьми там пахло, и зверье шуршало, но вся живность не собиралась общаться — или, если угодно, идти на контакт, — а занималась своими обыденными делами и не обращала на постороннее вмешательство никакого внимания.

Зоммер и д'Марья нагулялись досыта, и новые запахи и свежие небеса не вызывали удивления: поначалу забавляло, как вели себя двери — если посмотреть на них с другой стороны, то они выглядели как-то стыдливо, словно и не двери вовсе, а замочные скважины, изобретенные специально для подглядывания, — так вот, двери открывались в самых неожиданных местах: в стогу сена, на крутом обрыве, просто посередь чистого поля, а один раз в огромном дупле гигантского дерева, что имело крайне неприличный вид. Но потом и это надоело.

Д'Марья чувствовал, что устал донельзя. В общем-то они с Зоммером прошли не так уж и много, не особо удаляясь от дверных проемов, только на восьмой раз пройдя километров пять по пыльной дороге, глядя на веселое солнце, качающиеся сосны и унылое море вдали. Однако мышцы у аэрогарда ныли так, будто он совершил стодвад-цатикилометровый марш-бросок в полном боевом где-нибудь на Марсе, перепрыгивая через красные камни и увязая по щиколотку в песке…