Ярость демона. Узник - Ростислав Корсуньский Страница 38

Молчание длилось, наверное, минут пять. Все присутствующие размышляли над полученной информацией, стараясь понять хоть что-то. Жрица думала о том, кто это может быть и о возможной защите от воздействия такой силы. Первая супруга Владыки, Мальвиэль, думала о том же самом. И одна, и вторая и понимали и чувствовали, что амулеты, созданные ими для семьи Владыки и некоторых жриц, недостаточно сильны. Вторая жена, Илинэль, как и все последнее время, думала только о дочери и о том, как ее спасти. Мужская часть мыслила более логично, выстраивая возможные дальнейшие действия.

— Рикнáн, твои выводы? — нарушил тишину голос Владыки.

— Я склоняюсь к мысли об артефакте, — произнес он. — Во-первых, будь это кто-то из народа эльвари, в детстве он или она не сумели бы скрыть такую огромную ментальную силу; во-вторых, это количество случаев использования силы. Если бы все-таки удалось скрыть такого уникума, то он бы уже давно занял место Владыки. А так получается, что это артефакт, который заряжается довольно долго, — тут он задумался, поскольку в голове мелькнула одна мысль, и немного пораженно добавил: — Или заряжается в каком-то определенном месте — например, в джунглях.

— Сердце джунглей, — тихо произнесли все остальные.

— Киливан, — уже деловым тоном обратился глава службы безопасности к Владыке, — скрывать убийство «художника» не будем. Более того, сообщим, что пострадал он в результате ментального удара, что позволит нам официально заняться поисками убийц. Его картины нравились очень многим, поэтому помогать будут с охотой. Мальвиэль, Лийанэль, подумайте об усилении амулетов от ментальных воздействий. Я думаю, что в ближайшее время применяться артефакт не будет, поэтому есть немного времени.

— Я как раз думала об этом, — сказали в унисон эльварки.

— Думаешь поймать того, кто пойдет в джунгли? — спросил Владыка.

— Против кого-то с таким артефактом шансов практически нет, — ответил Рикнáн, — его просто никто не увидит. А вот попытаться вызнать, кто в это время отсутствует дома — можно. Еще я уверен, что Дийлан где-то оставил свои записи, в каком-то хитром месте, где вряд ли хоть кто-то додумается искать. Лийанэль, всю его одежду передать мне лично, осмотри тщательно каждую часть его тела. Это может быть какая-то надпись или что-то находящее под кожей.

Они еще какое-то время обсуждали различные моменты, затем разошлись по домам или спальням. А на следующий день Мальвиэль практически переехала жить в Храм Богини, где они совместно с верховной жрицей занялись проектированием нового защитного амулета.

Южная Америка, территория племени Чилиры, город Танчхан, гладиаторская школа Чонхана.

Приближалось время турнира, и тренировки становились все тяжелее и тяжелее. Причем, Айвинэль тоже перепадало, хотя львиная доля доставалась мне. Узнал, что она владеет боевым трансом. Поначалу думал, что это местное название гар’са, но оказалось, что это не так. Вернее, не совсем так. Точно утверждать не могу, так как не умею объединять сознания, чтобы лично почувствовать, что это такое, но у меня создалось впечатление, что в этом случае ускоряется восприятие и реакция человека. Может быть, обостряется интуиция. Но моя подруга молчала об усилении работы мозга, об ускорении мысли и скорости обработки. Вернее, она говорила, что лучше и быстрее думается и соображается, но это было все не то. Когда на себе испытываешь нужное состояние, его ни с чем не перепутаешь, а я не услышал от девочки слов, описывающих это. То ли боевой транс — это недоделанный гар’са, то ли состояние связано с особенностями мозга демонов, потому как отсутствует только составляющая кристальной чистоты работы мозга. И из-за этого довольно существенно отличались методики работы с ним.

Всего понять я не мог в силу своего возраста, но Айвинэль сказала, что для постижения первого уровня необходимы медитации, то есть спокойное состояние. И только после того, как у тебя, наконец-то, получается, начинают добавлять уже боевые умения. У нас все по-другому: вначале идут подготовительные упражнения, как для тела, так и для работы мозга, затем экстремальная ситуация — как правило, боевая. Меня просто бросали к одному хищнику, который любил поиграть со своей жертвой, затем парализовывал и дожидался смерти, чтобы съесть ее. Но парализация у него была какая-то неправильная — боль шла по всему телу. Вот после парализации меня доставали, лечили, снова тренировали и спустя декаду — новая попытка. Хватило два раза испытать на себе муки, чтобы мозг вышел на первый уровень гар’са.

Переход на второй уровень очень сильно отличался от первого. Здесь в основе лежало решение различных головоломок во время каких-то действий, тоже требующих внимания. Например, идти через ущелье по тонкому бревну и стараться разделить фигуру, находящуюся в руках, на четыре части. То есть снова шла нагрузка на мозг, а остальное как бы само подтягивалось до нужного уровня. Что необходимо делать для поднятия на следующие уровни, я не имел ни малейшего понятия — родители никогда об этом не говорили.

Со слов же эльфийки, для достижения второго и третьего уровня необходимо продолжать тренировки, стараясь более глубоко проникнуть в свое «я».

Вот поэтому мне и не давался второй уровень, так как я не мог заниматься тем, чем положено. Я во время тренировок вспоминал все головоломки, которые давали родители, но какой-либо эффект отсутствовал.

А еще Айвинэль как-то упомянула, что будь она свободна, смогла бы снять мне ошейник. Оказывается, поскольку Африэнн находится чуть ли не в состоянии войны с Союзом Племен, всех магически одаренных детей учат снятию рабских оков, в данном случае — ошейников. Это на первый взгляд кажется, что стоит только взять в руки нож, и легко от него избавишься, а на самом деле магия жрецов настолько укрепила кожу, что совладать с ней может только не уступающее по силе магическое оружие. А вот магу со стороны снять его намного проще. И особенно это касается таких рабских оков, как у меня — без составляющей, блокирующей доступ к магии. Но она предупредила, что, несмотря на знание, практики у нее мало, да и умения тоже, поэтому процесс будет сопровождаться болью. Но на боль мне наплевать — главное, что она может это сделать. А вот по поводу ее ошейника у меня имелась одна мысль.

Кстати, что еще было хорошо, так это отсутствие дочери владельца гладиаторской школы. Не знаю, что там ей сказали, но больше она в Танчхане не появлялась, и мы могли нормально тренироваться и отдыхать. Сейчас мы прибежали на место первого нашего совместного занятия.

— С сегодняшнего дня и в течение двух недель будем отрабатывать твои уловки, — заявил Хáчнок, когда спешился.

И мы начали тренироваться. Но свою новую задумку я не рискнул показать. И дело не в том, что скрывал ее — просто она рассчитана на противника, который не подозревает о том, что оружие имеет соединительную цепь, равно как и не знает, что я могу бросать серпы, управляя ею. Учитель знает, поэтому его движения будут соответствующими, а значит, серп может попасть и в меня, чего бы мне не хотелось.

Эти две недели для нас были самыми легкими, так как Хáчнок снизил силовые нагрузки, чтобы мы немного отдохнули. Зато отработке приемов мы посвятили времени чуть ли не больше, чем за последние полгода. Сражения и бои, как таковые, отсутствовали, и только раз за разом я отрабатывал свои придуманные уловки. Как ни странно, но и с эльфийкой он отрабатывал технику, выбрав десяток эффективных связок и доводя их до совершенства. У меня даже нет-нет, да и возникали мысли: уж не думают ли они и ее выставить на какой-нибудь бой. Она, конечно, очень хорошо владела своим оружием, но явно не дотягивала до уровня выступлений на арене, даже если наберется группа девочек для отдельного турнира.