Законы заблуждений - Андрей Мартьянов Страница 35

9 – 10 октября 1189 года.

Мессина, королевства Сицилийское.

Оказывается, обнаружить в прибрежных камнях и кустарнике подземный ход отнюдь не просто. Тем паче, если вы целый день присутствовали на маленьком празднике у шотландцев, потом еще добавили молодого вина у Ричарда и почти не спали прошлую ночь. Еще можно добавить, что выход из подземной галереи вы видели в фиолетовых предутренних сумерках, когда все окружающее невероятно искажается призрачным светом уползающей за горизонт луны, и даже самый обычный камень запросто меняет форму, весьма отличную от дневной. А кусты на Сицилии, как выясняется, самые колючие в Европе.

Ориентиры, впрочем, никуда не пропали – высохшая олива, три камня, лежащие пирамидкой и остов рыбачьей лодки, более напоминавший скелет выбросившегося на берег кита средних размеров. Остается лишь как следует оглядеть берег, изучая любые подозрительные пещерки.

Поисками занимались все, включая короля. Подземный ход непременно следовало найти до заката. Потом ничего не выйдет – местных проводников нет, а Гунтер с сэром Мишелем, к сожалению, не запомнили места в точности. Оставляя на колючках клочки ткани и нити, маленький отряд, составлявшийся из нормандского и шотландского рыцарей, короля Англии, менестреля Бертрана де Борна и двух оруженосцев Ричарда, увлеченно шарил по кустам, разыскивая описанную сэром Мишелем низкую дверцу.

Повезло, разумеется, королю. Ричард всегда был удачлив в авантюрах, но справедливости ради стоит заметить, что начинал он их просто замечательно, доводил дело почти до конца, однако в финале, когда стоило лишь сделать последние два шага, протянуть руку и забрать приз, все проваливалось в тартарары, а Львиному Сердцу приходилось расхлебывать последствия. Так происходило практически со всеми начинаниями – от высокой политики, когда Ричард добился поражения своего отца Генриха, но сам угодил в сети Филиппа-Августа, до любовных интрижек: его предыдущая невеста Алиса Французская, сравнив принца Ричарда и его папашу, сделала выбор в пользу Старого Гарри (впрочем, семнадцать лет назад король Генрих был не таким уж и старым…).

– Здесь! – выкрикнул король, подзывая остальных. Первым подбежал недовольный Бертран де Борн. Менестрель успел оцарапать лицо, упасть, подвернув ногу, и измарать во время падения штаны в козьих катышах, ибо сицилийцы из деревень вовсю выпасали глумливую бородатую скотину на побережье. Бертран не особо любил приключения, вернее, в отличие от Ричарда, не любил в них участвовать. Петь баллады о всяко-разных авантюрах – сколько угодно, но лезть в пекло самому? В жизни и так слишком много опасностей.

– Оно самое, вашвеличество, – прибежали тяжело дышащий сэр Мишель и Гунтер, слегка попортивший свою новую тунику, подаренную скоттами. Такое впечатление, что вместо колючек на кустах росли когти дракона. – Открыть очень просто – взять за ручку и сдвинуть вбок.

Ричард глянул на нормандского рыцаря с высоты своего роста и последовал указаниям, да только вышло так, что приложил несколько больше сил, чем требовалось. Дверца ушла в глубокий паз и там застряла, ибо не рассчитывалась строителями на тяжелую королевскую руку. За спинами монарха и Бертрана напряженно таращились в темноту прохода ричардовы оруженосцы – шевалье де Краон из Аквитании и беловолосый норманн Брюс Стаффорд из Англии.

– Умники, – вздохнул язвительный де Борн, – кто-нибудь, кроме меня, догадался взять факелы?

Выяснилось, что никто. Король не озаботился подобными глупостями, понадеявшись на смышленых вассалов, а последние не получали приказа. Хотя, как подумал Гунтер, можно было бы догадаться, что во всяком уважающем себя подземном ходе темно, а его хозяева не предусматривают постоянного освещения. Хорошо, догадливый Бертран (видимо, неплохо зная Ричарда и его бестолковое окружение), прихватил из лагеря тонкую связку факелов из сосновых веток.

– Дай сюда! – Ричард бесцеремонно забрал у Бертрана факел, высек хранившимся в кожаной сумочке на поясе огнивом искорку и первым шагнул вперед, немедленно треснувшись лбом о низкую притолоку. Де Борн вздохнул, но ничего не сказал.

– Осторожнее, государь, – пробубнил сэр Мишель, с интересом наблюдая за эволюциями Львиного Сердца. – Разрешите, я и барон Мелвих пойдем в голове отряда. Мы все-таки знаем дорогу…

– Хорошо, – кивнул Ричард. Его так и подмывало обнажить меч, но было понятно, что пускать оружие в действие пока не имеет смысла за полным отсутствием противника. Тем более, что в башне, куда выводил ход, следовало бы использовать арбалеты – тут уж Ричард не упустил возможности, приказав всем взять с собой по небольшому самострелу, отлично удерживаемому одной рукой. – Долго идти?

– Не очень, сир, – ответил норманн. – Шагов триста или четыреста. Вы же видите – стены города совсем рядом. Только обязательно следует дождаться заката и темноты. Придется недолго посидеть в коридоре.

И они пошли. Сооруженная под каменистым побережьем галерея ничуть не изменилась с прошлых суток. Только внимательный Гунтер углядел в желтоватых отблесках огня темные пятнышки на плитах пола – подсохшая кровь. Следовательно, кого-то из родственничков Роже де Алькамо все-таки поранили во время ночной вылазки.

Сэр Мишель внезапно остановился и задумавшийся о малоприятных перспективах сегодняшнего вечера Гунтер едва налетел на рыцаря. За плечом сопел Ричард Львиное Сердце.

– Что? – Гунтер всмотрелся вперед и ахнул. Вот этого они ночью не заметили. Коридор раздваивался наподобие латинской буквы Y. Можно было бы проследить, куда отправились mafiosi Алькамо, по капелькам крови, но следы вели и в правый проход, и в левый. Надо полагать, отряд сицилийцев разделился. Вот тебе новости…

– Направо, – убежденно заявил Фармер. На чем основывались его выводы, непонятно, ибо рыцарь, точно также, как и Гунтер, не обратил внимания на дополнительный коридор, когда они вместе с Роже направлялись в лагерь Ричарда. А Алькамо-старший забыл предупредить. Вероятно, сэр Мишель сейчас избрал путь наугад, чтобы не задерживаться и не вызывать подозрений у англичан.