Дочь леса - Элеонора Девильпуа Страница 32

– Нет, – ответил Ластианакс. – Продолжим на гиперборейском, – добавил он решительным тоном.

– Конечно, конечно, – с сильным акцентом ответил Комозуа. – Приятно познакомиться, госпожа…

– Пирра, – представилась девушка.

Комозуа улыбнулся шире прежнего, показав золотой зуб и еще три гнилых. Ластианакс кашлянул и спросил:

– Как дела в мастерской?

– Очень хорошо и очень плохо одновременно, – ответил Комозуа. – Теперь, когда купола больше нет, гиперборейцы наконец-то осознают пользу окон. Продажа оконных стекол еще никогда не шла так успешно. И почему я не додумался пробить купол раньше…

– Вообще-то, брешь в куполе проделал не ты, – заметил Ластианакс.

– Но мои доходы сократились! – продолжал Комозуа. – С тех пор как курс гипера упал, поставщики дерут с меня три шкуры. А главное, эти навозные жуки темискирцы требуют, чтобы я бесплатно производил адамант, – пожаловался он, взмахом руки указывая на плавильные чаны внизу. – Приходится надрываться за сущие гроши!

– Кого-то мне это напоминает, – с серьезным видом заметил Ластианакс.

Он подошел к мосткам над ямой и заглянул в один из огромных котлов, где булькала раскаленная субстанция. По соседним мосткам шагал рабочий, толкая перед собой тележку, нагруженную кубами орихалка. Мастер остановился над одним из чанов и опрокинул орихалк в расплавленный материал: кубы растворились за несколько секунд.

– Как производится адамант? – спросила Пирра.

– Это сложный процесс, – проворчал Комозуа. – В расплавленное стекло, нагретое до очень высокой температуры, нужно добавить цельный орихалк, а затем смесь пропускают через охлаждающую емкость, и она мгновенно затвердевает. Таким образом можно заморозить жидкий сплав, понимаете?

Пирра явно собиралась забросать мастера новыми узкоспециальными вопросами, но Ластианакс решил направить разговор в другое русло:

– Как получилось, что темискирцы настолько вам доверяют, что даже стали поставлять сюда кубы орихалка и позволяют производить адамант? – спросил он.

– У них нет выбора, лишь у нас есть нужное оборудование и навыки, чтобы его применять, – ответил Комозуа с горькой усмешкой. – Однако они нам не доверяют, вот уж нет.

Не успел он закончить фразу, как послышались торопливые шаги. В мастерскую влетели мальчишки, которых Пирра и Ластианакс видели несколькими минутами ранее в галерее: ребята выглядели донельзя взволнованными, как дети, которым взрослые доверили важное дело.

– Темискирцы явились! – воскликнул один из подростков по-напокски.

Ремесленники тут же оставили свои занятия и все как один уставились на Комозуа. Они явно нервничали.

– Что происходит? – прошептала Пирра, придвигаясь ближе к Ластианаксу.

– Прибыли солдаты-птицеловы, – перевел маг.

– Вот ведь наказание, – проворчал Комозуа. – Снова попытаются нас спровоцировать. Не поддавайтесь, они только этого и ждут! – гаркнул он, обращаясь к рабочим. – Первого, кто хоть слово им ответит, я выгоню взашей!

Он повернулся к Ластианаксу и Пирре и указал на большой деревянный ящик, в котором лежали готовые стеклянные пластинки.

– Сделайте вид, будто вы покупатели, желающие приобрести стекло для витражей. Если темискирцы узнают, что я принимаю у себя в мастерской магов, моему предприятию придет конец.

Пирра кивнула и, подхватив Ластианакса под локоть, увлекла его поближе к ящику. В ту же секунду в мастерскую вошли четверо темискирцев, одетых в коричневые плащи. Один из них, мускулистый человек с окладистой бородой ^[5] и лейтенантским значком на груди, зычно выкрикнул, оглядываясь по сторонам:

– Ну что, напокцы, не везет вам, а? Думали обмануть нас, когда сбежали из своего города, словно крысы? Ан нет, мы достали вас и здесь, в Гиперборее, где вы вздумали паразитировать!

Подмастерья склонились над своими заготовками, печами и чанами, старательно избегая взгляда темискирца. Все молчали. В нескольких шагах от Ластианакса и Пирры Комозуа проверял температуру печи термоскопом, бдительно поглядывая то на рабочих, то на солдат-птицеловов.

– Я пришел проинспектировать, как продвигается работа, – продолжал темискирский лейтенант, расхаживая между тиглями, чанами, мешками с песком и горшками с выдувными трубками. – Мы обещали гиперборейцам, что попытаемся починить купол, а значит, вы должны производить адамант. Надеюсь, вы вкладываете в эту работу душу. Погодите-ка…

Он остановился перед стеллажом, на котором стояли в ряд хрупкие световые сферы.

– Что тут у нас? Это не адамант, так? Бесполезно загромождать вашу мастерскую лишним хламом.

Он начал одну за другой швырять сферы на пол. Собравшиеся в мастерской ремесленники вздрагивали каждый раз, когда очередной хрустальный шар с пронзительным звоном разбивался вдребезги. На лицах людей поблескивали капельки пота.

– Что, вам не жалко глядеть, как портят вашу работу? – выкрикнул темискирец. – А вот мне нравится бить эти стекляшки. Я прекрасно знаю, что все золото, что попадает в ваши карманы, идет на оплату преступлений, совершаемых в Напоке. Четыре месяца назад трое моих товарищей погибли, попав в засаду. А ведь у них остались дети, которых теперь некому кормить.

Резким взмахом руки лейтенант смел с полки оставшиеся там сферы.

– Зарубите себе на носу: у меня нет к вам ни капли уважения! – заявил он, поворачиваясь к рабочим. – Ваших дружков, оставшихся в Напоке, я ненавижу, но их я уважаю. Они, по крайней мере, остались в своем городе, а не сбежали поджав хвост, как сделали вы.

Видя, что ремесленники никак не реагируют на его слова, темискирец подошел к угловатому стеклодуву лет сорока, схватил его за воротник и притянул к себе, так что их носы почти соприкасались.

– Вот ты, например! Кого ты бросил в Напоке, приехав сюда? Подружку? Мать?

Рабочий не ответил, но его красное лицо посерело. Раскаленный стеклянный шар, прилепившийся к концу длинной трубки, который мастер до сего момента старательно поворачивал, деформировался.

– Не волнуйся, мы как следует о них позаботились, – издевательски протянул лейтенант, отпуская напокца.

Он стал прохаживаться по мастерской. Повисла напряженная тишина, лишь ревел огонь в печи, так что казалось, будто воздух в помещении вибрирует. Ластианакс понял, что темискирец вот-вот пройдет мимо них. Им с Пиррой во что бы то ни стало следовало сделать так, чтобы лейтенант счел их обычными гиперборейцами.

– Это стекло прекрасно подойдет для нашей спальни, – сказал он, выхватывая из ящика прозрачную пластину, показавшуюся ему особенно удачной.

Маг тут же сообразил, что его попытка казаться непосредственным провалилась: услышав его замечание, Пирра словно окаменела, но, хуже того, слова юноши привлекли внимание лейтенанта-птицелова. Темискирец повернулся к ним. Пирра бросила на него быстрый взгляд, потом пригляделась внимательнее; встретившись взглядом с девушкой, солдат расплылся в масляной улыбке.