Испытание Адом - Дэвид Марк Вебер Страница 31

Следом за Элейн из экипажа гурьбой высыпали отпрыски Мэйхью, и доктор Харрингтон не удержалась от смеха.

Вообще-то их было всего четверо, но, поскольку каждый ухитрялся одновременно находиться в нескольких местах, они производили впечатление целой оравы. Правда, привычные ко всему гвардейцы тут же распределили свое внимание, взяв их, всех вместе и по отдельности, под пристальный присмотр. Алисон подумала, что находиться с малых лет под неусыпным надзором собственных телохранителей не так уж весело, но, с другой стороны, это имело смысл. Коль скоро им предстоит занять высокое положение в обществе, то лучше уж с детства усвоить, что с этим связаны не только привилегии, но и определенные ограничения. Впрочем, детишкам Мэйхью плотная охрана вовсе не мешала расти веселыми и шаловливыми.

Выскочившая первой крепенькая одиннадцатилетняя девчушка личиком удалась в Кэтрин, а ростом уже почти сравнялась с матерью и обещала превзойти ее в самом скором будущем. Рэйчел Мэйхью буквально терроризировала дворцовую детскую и заслужила репутацию ревностной сторонницы реформ. Судя по нескольким оброненным Клинкскейлсом замечаниям, девочка, под несомненным влиянием Хонор, пристрастилась к «неподобающим юной леди» видам спорта, с неплохими результатами сдала экзамен на пилота, увлекалась техническими и точными науками, что на Грейсоне традиционно считалось «мужским» занятием... Хуже того – во всяком случае, для консерваторов, – она уже добилась коричневого пояса по coup de vitesse.

При виде этой девочки, которую легче было представить себе разбирающей гравитационный генератор, чем обучающейся музыке и танцам, Алисон невольно пришло на ум старомодное словечко «сорванец». Вот и сейчас лента в волосах Рэйчел почему-то развязалась, а на щеке, хотя она едва успела выскочить из экипажа, уже красовалось грязное пятно. Поистине выдающееся достижение, поскольку машина доставила семейство непосредственно от одного дворцового портика к другому. «Забавно, – подумала Алисон, – я-то думала, Хонор – единственный ребенок, способный телепортировать грязь сквозь стерильную окружающую среду».

Джанет и Тереза держались чуточку поспокойнее. Темные глаза Джанет, десятилетней дочери Элейн, были точь-в-точь такими же, как у Рэйчел, но ее отличали удивительно яркие каштановые волосы. Девятилетняя же Тереза, вторая дочь Кэтрин, обладала поистине пугающим сходством со старшей сестрой, за одним исключением – аккуратностью. Она всегда была одета с иголочки и явно не владела секретом Рэйчел по добыванию грязи.

Последней Бенджамин извлек из машины свою младшенькую. Четырехлетняя дочь Элейн была довольно крупной для своих лет девочкой и даже в столь нежном возрасте обнаруживала признаки будущей красоты: прежде всего обращали на себя внимание огромные глаза и пышные, примерно того же оттенка, что и у Миранды Лафолле, шелковистые волосы. Поначалу, увидев незнакомых людей, девочка прижалась к отцу, но вскоре осмелела и потребовала поставить ее на землю. Что Бенджамин и сделал. Девочка ухватилась за руку Кэтрин и с любопытством принялась разглядывать Алисон.

– Наша младшенькая, – сказала Кэтрин, проведя ладонью по пышным кудряшкам. – Крестница вашей дочери.

Доктор Харрингтон знала, кто эта маленькая девочка, но взгляд ее все равно на мгновение затуманился. Моргнув, она присела, чтобы сравняться с ребенком ростом, и, откашлявшись, протянула малышке руку.

– Меня зовут Алисон, – сказала она, – а тебя?

– Хонор, – не сразу ответила девочка. Грейсонский акцент смягчил имя, но не помешал ему прозвучать отчетливо. – Хонор Мэйхью.

– Хонор, – повторила Алисон, стараясь, чтобы боль не позволила ее голосу дрогнуть. – По-моему, очень хорошее имя. Ты согласна?

Девочка серьезно кивнула и вложила свою маленькую ладошку в протянутую руку Алисон. Затем маленькая Хонор, как бы в поисках поддержки, оглянулась на Кэтрин и Элейн и после поощрительной улыбки Кэтрин гордо сообщила:

– Мне четыре года.

– Уже четыре?

– Угу. А еще я четвертая сестричка.

– Понятно.

Алисон выпрямилась, но оставила ручонку маленькой Хонор в своей.

Взрослые Мэйхью разобрали старших девочек и за руку повели вверх по ступеням. Доктор Харрингтон не сумела сдержать улыбку: когда правящее семейство скрылось, наконец, во дворце, майор с глубоким облегчением вздохнул.

* * *

– ... поэтому ваше приглашение привело нас в восторг, – сказал Бенджамин, откинувшись в кресле с бокалом коллекционного «Делакура» Альфреда Харрингтона.

Алисон устроила прием не в одном из великолепных дворцовых залов, а в библиотеке, где ничто, кроме герба, инкрустированного на полированном деревянном полу, не напоминало о том, что помещение является частью дворца землевладельца. Простота, основательность и удобство организации пространства библиотеки наводили на мысль о том, что проектировалась она при прямом участии Хонор. По мнению Алисон, такая обстановка должна была способствовать созданию непринужденной атмосферы неформального ужина. По этой же причине Клинкскейлс счел за благо удалиться к своим женам, а Харрингтоны развлекали гостей.

Сейчас вся компания удобно устроилась в уютных креслах возле главного библиотечного терминала. Бенджамин, с бокалом вина в руке, развивал свою мысль:

– Не скажу, что мы вовсе никуда не выбираемся, все время происходят всякие дурацкие официальные мероприятия, но чтобы просто приехать к кому-то в гости!

– Вообще-то, – добавила Кэтрин с лукавой улыбкой, – мы очень надеемся, что Ключи решатся последовать вашему примеру, Алисон. Испытующий свидетель, сейчас жены доброй половины землевладельцев изводятся от зависти к вам.

Брови доктора Харрингтон поднялись, и Кэтрин рассмеялась.

– Еще бы им не завидовать. Если не считать членов клана Мэйхью, за последние двести лет ни у кого не хватило духу вот так вот запросто пригласить Протектора с семьей на дружеский ужин.

– Двести... да вы шутите?

– Какие уж тут шутки, – вновь подал голос Бенджамин. – Она проверила дворцовые записи. Кэт, когда это было в последний раз?

– Бернард Восьмой и его жены получили приглашение на прием по случаю дня рождения Джона Маккензи Одиннадцатого. Это было десятого июня три тысячи восемьсот седьмого года... то есть тысяча семьсот четвертого года эры Расселения, – немедленно поправилась Кэтрин. – Причем должна заметить, что на Бернарда, по всей видимости, это событие произвело сильное впечатление. Я нашла в его личном дневнике подробное меню, включая мороженое.

– Двести восемь лет! – покачала головой Алисон. – Трудно себе представить.

– Можно подумать, Алиса, – хмыкнул Альфред, – будто у нас каждый может запросто звякнуть по коммуникатору королеве Елизавете. И пригласить ее на пиво.

– Может, и не каждый. Но бьюсь об заклад: она бывает в гостях чаще, чем раз в двести лет.

– Наверное, вы правы, – согласился Бенджамин. – Но дело в том, что у нас, на Грейсоне, принято, чтобы личные приглашения исходили от Протектора к землевладельцам, а не наоборот.