Форпост. Земля войны - Олег Шабловский Страница 31

Легкий утренний морозец приятно бодрит, под ногами похрустывает свежий снежок. Через пару часов он начнет таять, и к обеду от него не останется и следа, если не считать таковым раскисший степной чернозем. Но это будет позже, а сейчас приятно идти и слушать, как он поскрипывает под резиновыми протекторами сандалий, в недалеком прошлом служивших автомобильными покрышками. Хорошее настроение не портит даже холодная вода, при каждом шаге выплескивающаяся на ноги из тяжелого переполненного ведра в твоей руке.

– Ты чего такой довольный? – По лицу идущей рядом Ирины скользнула легкая улыбка. – Я вроде ничего смешного не говорила.

– Да так, – Сергей рассеянно пожал плечами, – настроение хорошее. А чего ты, кстати, там говорила?

– Здрасте, приехали! – фыркнула девушка. – Я уже минут десять тут распинаюсь, все последние новости ему выложила, а он даже не слушает меня. Правильно Вика говорит, что вы, мужики, не способны внимательно выслушать и понять.

– А чего это у нее такие пессимистические мысли возникают? Поругалась со своим Игорьком?

– Да она с ним в последнее время постоянно ругается, а потом она в общагу приходит и всем нервы треплет.

– Милые бранятся, только тешатся, да и у Вики характер – не подарок, – отмахнулся Сергей и обнял подругу свободной рукой. – Не то что у моего сокровища.

– Не подлизывайся. – Девушка попыталась отстраниться из его объятий, но как-то не очень активно, а потому безрезультатно.

Из широко распахнувшейся двери ковригинской хаты выскочила пунцовая не то от смеха, не то от смущения Олеся и, увидев «сладкую парочку», тут же нырнула в дверь женского общежития.

На физиономии вышедшего следом за ней Ковригина-старшего, напротив, явственно читалось страшное негодование. Протолкнув вперед себя красного от смущения Андрея, он развернулся и рявкнул кому-то в доме:

– Как я сказал, так и будет. Мое слово – закон, пока что в этом доме я хозяин.

От полноты чувств кузнец попытался наградить подзатыльником выскользнувшего из-под руки Петьку, но пацан ловко увернулся от родительской длани и выскочил на улицу.

– Как сказал, так и будет! – еще раз безапелляционно заявил разбушевавшийся Ковригин. – Пошли, Андрюха, или ты тоже против меня? Смотри, откажешься – никогда не прощу.

– Да ты чего, Петрович, – смущенно оправдывался красный как рак Малеев, – я же не против, только она молодая еще.

– Я тебя сейчас и не заставляю, через год только, – оборвал его мастер и бросился к воротам, едва не наскочив на удивленно застывших возле кухонного навеса Сергея и Ирину. – Привет. Серый, зайди попозже в кузницу вместе с Лехой, разговор к вам есть серьезный.

– Чего это они? – удивленно вскинул брови Спиридонов. – Я Петровича таким никогда и не видел. Обычно спокойный как удав.

– Петя, постой, – Ирина поймала за рукав ковригинского отпрыска. – Что тут у вас происходит?

– А, – шмыгнул носом пацан, – папка Олеську поженить хочет на Андрюхе. А мамка на него ругается. Дядь Сереж, можно я донку возьму?

– Возьми. – кивнул Сергей. – У Сашки спроси, куда он ее дел.

– Да-а, Сашка мне не даст.

– Скажи, что я разрешил, только смотри на камнях осторожней.

– Хорошо, только мамке не говорите, что я на рыбалку пошел, а то она меня опять диктант писать заставит, – доверительно прошептал обрадованный постреленок и бегом припустил к мужской общаге.

– Совсем взбеленился, старый. Да девчонке пятнадцать всего. Голова уже лысая, бороду вон отрастил, а ума не нажил, – на пороге появилась Марина, увидев молодых людей, приветливо улыбнулась: – Доброе утро, ребята. Не обращайте внимания, шлея моему Олежеку под хвост попала, у него бывает такое, перебесится – успокоится. Сережа, у нас проблема посерьезней: топинамбуры почти все погнили, пришлось выбросить.

– Это что за звери такие, топинамбуры? – удивился Спиридонов. – Первый раз про них слышу.

– Ну как же, земляная груша, мы ее еще картошкой называем.

– Плохо, – почесал затылок Сергей, – очень плохо, надо в степь идти. Ладно, сейчас Иришке помогу воду дотащить да с кем-нибудь сходим, пока не подтаяло.

– Иди, я тут и сама донесу. Спасибо, что помог, – приподнявшись на цыпочки, девушка обвила руками шею своего кавалера и наградила его поцелуем, а потом оттолкнула: – Ну все, иди, только смотрите осторожней там. Я всегда ужасно боюсь, когда ты куда-нибудь уходишь.

– Хорошо, обязуюсь переходить улицу только на зеленый свет, всегда смотреть под ноги и не разговаривать с незнакомыми леопардами.

Остановившись возле двери, девушка шутливо погрозила пальцем и скрылась в доме, а Спиридонов направился собираться в дорогу.

Широко распахнув дверь и пригнувшись, чтобы не шарахнуться головой о низкую притолоку, он шагнул в полутемное помещение мужского общежития.

По случаю раннего утра часть его обитателей еще пребывала в объятиях Морфея, и только рыжий Арнольд возился, подбрасывая дрова в весело потрескивавшее пламя камина.

– Доброе утро, – улыбнулся он, увидев вошедшего.

– Привет. Народ дрыхнет еще?

– Леха и Сашка с Василь Семенычем ушли на другой берег строить чего-то, Витя только с поста вернулся, спать завалился, а Вася еще не вставал. Тут Петька забегал, я ему донку отдал, он сказал, что ты разрешил.

– Разрешил-разрешил. Сходи возьми под навесом корзины, пойдешь со мной за картошкой. А я сейчас Ваську растолкаю, он тоже с нами пойдет.

– Не надо меня расталкивать, – со второго яруса нар свесилась пара ног, а потом спрыгнул вниз и сам зевающий во весь рот Казанцев. – Сейчас пойду умоюсь и через десять минут буду готов. «Кедра» захватить с собой?

– Возьми на всякий случай, я «калаш» свой брать не буду. Если что, будешь нас прикрывать.

После недолгих сборов небольшой отряд покинул поселок.

Шагать по монотонно белой, покрытой тонким слоем свежевыпавшего снега степи – не очень увлекательное занятие, тем более что шагать пришлось довольно далеко. Все близлежащие заросли топинамбура были выдраны под корень еще осенью, и вот теперь за такую недальновидность приходилось расплачиваться.

– М-да, – протянул шедший впереди Спиридонов, остановился и, отвязав от пояса фляжку, сделанную из пластиковой бутылки, сделал щедрый глоток чистой, прохладной воды. – Как говорится, не работает голова, значит, будут работать ноги.

– О чем это ты? – Подошедший сзади Казанцев взял из рук товарища бутылку и тоже отхлебнул.