Мы из Бреста. Штурмовой батальон - Вячеслав Сизов Страница 28

В блиндаже находилось несколько человек. Кроме бодрствующих наблюдателя и связиста, все спали там где их свалил Морфей. Большинство спало не выпуская из рук оружия. Махнув рукой дежурным, чтобы они не шумели, я тихонько подошел к наблюдателю и выслушал его доклад.

— За ночь, ничего существенного не произошло. После полуночи с немецкой стороны на поле выдвигалось несколько групп — видимо искали раненых. На дороге тоже кто-то копошился, но после обстрела с нашей стороны они вернулись к себе. Немцы тоже отвечали пулеметным огнем и обстреляли из минометов наши огневые точки. Затем успокоились и до сих пор себя больше не ничем не обнаруживают. Только периодически пускают осветительные ракеты да постреливают в нашу сторону из пулеметов. Ведут спокойно. Связь со штабом полка есть. Володин час назад вернулся с обхода позиций. Несколько часов назад приходили посыльные из 1-го и 3-го батальона за трофеями. Старшина им выдал и недавно ушел в тыл будить поваров. Разведчики выходили на связь. Но старшина запретил вас будить. Они сообщили, что часть пехоты немцев окапывается напротив нас, большая колонна автотехники с ранеными в сопровождении нескольких бронетранспортеров ушла по дороге на северо-запад, а танки и грузовики с пехотой уходят по дороге на юг.

Поблагодарив дежурных, предупредил, что пошел по позициям, а потом к тыловикам. Обход линии окопов продлился недолго, парные часовые в плащ-палатках были на постах, внимательно всматриваясь в предрассветные сумерки. Опознав меня, часовые тихо докладывали обстановку, а я, выслушав их, двигался дальше, стараясь не будить отдыхающих. В окопах завернувшись плащ-палатки и шинели, спали мои бойцы. Лишь несколько человек, уже встало и потихоньку готовилось к новому дню — чистили оружие и снаряжали магазины, готовили позиции к бою…

На позиции артиллеристов тоже все было тихо, только часовой у спрятанной под масксеть пушки прохаживался, прислушиваясь к уходящей ночи. За ночь артиллеристы восстановили старые позиции батареи — на орудийные дворики были вновь установлены орудия, с использованием дерева, приведенные во внешний порядок. Так что определить, где боеготовые орудия, а где имитация было практически не возможно. Немцам придется, потрать часть снарядов и бомб на эти позиции, чтобы быть уверенными в подавлении нашей артиллерии.

Мои минометчики ночью тоже не сидели без дела и к своим старым позициям, добавили еще несколько, используя под них воронки от бомб и снарядов.

Тылы батальона разместились в небольшом овраге, пересекающем перелесок за нашими позициями. Здесь же недалеко протекал ручей с питьевой водой, впадающий в болото. Весь наш обоз состоял из 2-х десятков повозок и нескольких полевых кухонь, прикрытых сверху масксетями. Сейчас у них копошились несколько человек и слышались ругательства Горохова. Пойдя на шум около кухни, я застал старшину, распекавшего поваров за то, что они с ночи не налили воды, а теперь метались как угорелые к ручью и обратно, готовя завтрак.

— Привет, Петрович. Ты что это с утра пораньше народ пугаешь? На фланге был? Как там, у «болотных жителей»? Немцы ночью не тревожили?

— Да ну их…! С вечера не могли воды набрать, чтобы пораньше людей покормить. Вот и гоняю, чтобы впредь неповадно было. На фланге у наших тихо. После того как наши снайпера и егеря там прошлись «каленой метлой», немцы молчат и даже в лес не суются.

— Пропавшие вернулись?

— Нет. Парни ходили поискать их, но никого не нашли. Где ребята должны были быть, немецкая рота расположилась.

— Ясно. Как они отработали? Донесение суточное доставили?

— А как же. До роты пехоты и минометную батарею у гати уложили. Да у деревни еще примерно столько же, а еще гаубичную батарею и десяток грузовиков уничтожили. Я к ним ночью бойцов посылал трофеи собрать. Недавно вернулись. Еще ранец солдатских книжек и жетонов набрали, три миномета 50 мм. и два 81 мм. с запасом мин притащили. Ну и как обычно продовольствие, обмундирование, амуниция, патроны, гранаты, винтовки, три пулемета MG-34. Смотреть будешь?

— Нет. Ты трофеи куда дел?

— Боеприпасы и пулеметы в роты отдал, минометы «погранцам» оставил, остальное на подводы и подальше в лес убрал. Может, сохраним. Да, я, часть бойцов из новобранцев от гати сюда направил. Нечего им там делать. Наши сами справятся, а тут народа нет.

— Молодец. Сам так хотел сделать. Кто там вместо тебя остался?

— Серега Петрищев. Нечего ему тут «лабухами» командовать, у него своих там хватает. Ты уж прости, что без тебя так распорядился.

— Правильно сделал. Я вообще думал остатки рот в одну свести.

— Ты, чего так рано встал? Поспал бы еще часок. Немцы, все равно побудку раньше 6-ти не сделают. У них порядок. — Ответил мне, Горохов.

— Что-то не спиться. Кстати, спасибо за сапоги и особенно портянки.

— Ничего, всегда, пожалуйста. Сапоги тебе, Никитин начистил. Мужики вчера в подбитом броннике в ранце нашли крем да щетку. Вот и поделились. Сами теперь в чищеных сапогах гуляют. Есть будешь? Тут со вчерашнего ужина каша осталась. Давай насыплю? И чай горячий есть. Я вроде тоже собирался позавтракать, да эти «оглоеды» не дали.

— Слушай, Петрович, а горячая вода есть? Побриться хочу, а то хожу, заросший как незнамо кто.

— Вот это правильно, командир должен быть образцом. Есть вода, даже помыться найдем. У тебя гимнастерка запасная есть, может, эту постираешь? Она на солнышке быстро высохнет? — С хитрецой в голосе спросил старшина.

— Да нет, Петрович, спасибо, в этой пока похожу. Да, кстати, откуда портянки свежие?

— Разбирали найденные у немцев вещи и там нашлись. Одну пару я себе взял, а вторую тебе отдал. Старые, пока ты спал, вот эти молодцы постирали. Григорьев, принеси ведро теплой воды командиру помыться.

— Спасибо. Ладно, давай полей что ли, — сказал я, снимая оружие и гимнастерку. Раздевшись до пояса, нагнулся и Петрович, намылив мне спину, стал поливать еле теплой водой. Фыркая, я умылся и, вытираясь принесенным одним из поваров вафельным полотенцем, сказал:

— Обещал теплую, а сам? Так и заморозить не долго.

— Не придирайся. Не барин — тепленькой обойдешься. Купаться то не захотел. Я тут ему мыла земляничного приготовил, а он… Бриться будешь? Вот тогда и будет тебе теплая. Кстати, может, подстрижешься, а то вот как зарос?

— Было бы неплохо, но из наших вроде никто не стрижет. Надо будет потом найти кого, чтобы как у нормальных людей свой парикмахер в батальоне был — стричься, бриться, освежиться.

— А что его искать? Ночью несколько беженцев прибилось, вот там и есть один мастер — Шмит Исаак Лаврентьевич. Мастер-парикмахер из Минска. А чтобы просто так не сидели, я их к нашим тыловикам приспособил помогать. Покормить из наших запасов разрешил. Не обеднеем, а то оголодали люди.

— Что ж сразу ничего не сказал? Что за люди? Откуда?

— Беженцы. 26 человек с детьми, в большинстве своем — евреи обоего пола, из Минска и пригорода. По их словам отступали с нашими войсками, но потом отбились — присели отдохнуть в леске, а наши ночью снялись. Ну, эти и отстали. Днем во время боя прятались в болоте. Ночью, вышли к нашим.