Иной вариант - Владислав Конюшевский Страница 24

Тут Сосновский все верно просчитал. Но ведь он мне не только рассказал про свое открытие, он еще и про помощника намекнул. Поэтому очень интересно, почему сосед считает, что я не пошлю его на три буквы и не сбегу куда подальше? Это было бы вполне логично с моей стороны.

Нет, что-то не то получается… Тогда какой ему был смысл вообще про «турник» рассказывать? Но он рассказал, значит, почему-то считает, что я стану ему помогать. Почему?!

Хм… задумчиво поскребя щеку, я машинально глотнул чаю и, не найдя прямого ответа, решил прервать затянувшееся молчание:

— Допустим, я уважу вашу просьбу и сохраню все в тайне. Но мне одно непонятно — с какой стати вы решили, что я воспылаю желанием вам помогать?

Сосновский как-то лукаво сощурился, неуловимо став похожим на кота Базилио из старого фильма, но ответил вполне серьезно:

— Знаете, Сережа, вы, разумеется, можете отказаться. Тем более что мне и оплатить вашу помощь нечем. Ну… практически нечем. Только имейте в виду — вам я могу доверять всецело, будучи твердо уверенным, что вы человек слова и информация об «объекте 18–36» нигде не всплывет. Не всплывет, так как вы отлично понимаете, какое отношение должно быть к сведениям подобного уровня. Но в случае вашего отказа мне придется искать другого помощника. И нет никакой гарантии, что он не будет гораздо менее опытнее вас в отношении сохранения информации категории «А».

Вот гад! Я аж фыркнул от неожиданности. Как он все продумал! Теперь все стало понятно… Ну да, к примеру — я отказываюсь. И что? Этот «профессор Мориарти» ищет другого. Но если другой хоть как-то проболтается, то мне точно — кирдык! Безопасность, выйдя на Сосновского с помощником, начнет их трясти как груши (да еще и наверняка с применением фармакологических средств). В данном случае никто стесняться не будет. И в результате этой «тряски», помимо основной информации, появятся сведения о причастности к этому делу некоего Корнева. То есть лично для меня получатся те же яйца, только в профиль. Но так как подозрений в этом случае у госбезопасности будет больше (типа — почему скрывал?), то на «упаковку» можно не рассчитывать. Найдут, допросят и закопают. Ну я и влип… Вот только этого геморроя мне ко всему прочему и не хватало. Для полноты, блин, ощущений!

Ладно… «Проф» у нас человек головастый, но и я не пальцем деланный. Он думает, что все учел, но почему-то упускает возможность того, что и я могу кое-что спрогнозировать в его поведении. Так что поиграем… Сделав задумчивое лицо, я шумно выдохнул и, криво улыбнувшись, поинтересовался:

— Игорь Михайлович, вы себя в роли шантажиста до встречи со мной не пробовали? А то хватка нешуточная чувствуется…

Сосновский всплеснул руками:

— Бог с вами, Сережа! Вы о чем?!

Непонимающего строишь? Хорошо, а если так:

— Задам вопрос по-другому. Ответьте честно, если бы не мое еврейское приключение, вы бы мне стали рассказывать о своих исследованиях?

Игорь Михайлович потарабанил пальцами по столу, покряхтел, а затем, глядя мне в глаза, твердо ответил:

— Но ведь оно было? И знаете, Сергей Васильевич, я очень рад, что не ошибся в вас. Рад, что вы все смогли трезво взвесить и понять…

После этих слов у меня исчезли последние сомнения. Этот жук очень четко просчитал ходы собеседника. И сейчас практически прямым текстом ответил, что если бы не моя стычка с террористами, а самое главное, последовавшая за ней встреча с Натаном Блохом, он бы никогда ничего мне не стал говорить.

Я поудобнее уселся на стуле и, достав сигарету, щелкнул зажигалкой. Раньше себе такого не позволял, всегда спрашивая разрешение, прежде чем закурить, но сейчас мне нужно было показать, что наши отношения перешли в несколько иную плоскость. А потом, выпустив к потолку струю дыма, выдал:

— Ладно, расклад ясен. Теперь можете говорить, для чего вам так понадобился помощник?

Сосновский, который понял, что я хоть и покраснел от злости, но не собираюсь его прямо сейчас душить диванной подушкой (хотя, честно скажу, даже этот вариант с перепугу мелькнул было у меня в голове), встрепенулся и торопливо сказал:

— Поверьте, Сергей, ничего сложного! Надо только сходить на ТУ сторону, добраться до Радужного-два и, достав из тайника «турник», привезти его сюда. То есть ваша помощь и состоит в этой единичной акции. После которой я больше вас никогда не потревожу.

— Пф! — Я поперхнулся дымом. — Я… Э-э-э… Что-то я недопонял. Если этот «турник» ТАМ, то как я ТУДА вообще попаду?! Вы… ничего не путаете?

У меня внезапно вспыхнула надежда, что вся эта история все-таки бред впавшего в нежданный маразм собеседника, но сосед ее быстро развеял:

— Не путаю. Просто в ТОМ мире, приблизительно до путча девяносто первого года все было совершенно так же, как и у нас. И объект «18–36» был найден и передан в нашу лабораторию. Но его так и не удалось активировать, хотя исследования шли гораздо дольше, чем у нас, — вплоть до 2009 года. А вывод о том, что и в параллельном мире работа с находкой зашла в тупик, я сделал после того, как артефакт обнаружился в тайнике. В противном случае объекта бы там не было. Сами понимаете, что активированный портал никто…

Внимательно слушая Профессора, я уловил некую нестыковку в его рассказе и перебил:

— Извините, вы сказали, что в «параллели» исследования шли гораздо дольше. Но это значит, что и последующая ситуация там была иной. Откуда в таком случае вы могли знать, что в тайнике что-то есть? Да и само местоположение тайника… оно ведь тоже изменилось? Согласитесь — не может быть, чтобы человек, действуя в разное время и в разных условиях, нашел для тайника одно и то же место.

Собеседник в ответ лишь вздохнул:

— Мне понятны ваши сомнения. Я и сам не знал наверняка, есть там объект или нет. Шел наудачу, думая для начала найти своего двойника и получить от него необходимую информацию. Но, добравшись до Радужного, узнал, что пенсионер Сосновский, через несколько недель после окончательного закрытия центра, был убит во время бандитской перестрелки. М-да… — «Проф» с силой потер лоб и продолжил: — Что же касается местоположения тайника… Просто согласно внутренней инструкции, от 19 августа 1991 года, для моей лаборатории были приняты четыре точки возможных «захоронок». Вот, узнав о «собственной» смерти, я по ним и пошел. Деваться-то все равно было некуда, плюс оставалась крохотная надежда, что инструкция осталась неизменной и в ТОМ мире, да еще что «Сосновский-два» четко следовал ее выполнению. Хотя, честно скажу — шел, совершенно не рассчитывая на успех. Так, для очистки совести. Но неожиданно даже для себя, обследуя второе место возможного тайника, нашел то, что искал.

— Так что же вы его сразу не забрали?

Профессор удрученно пожал плечами:

— Потому что артефакт весит двадцать девять килограммов. Я его, просто пытаясь поднять, чуть не надорвался, не говоря уже о том, чтобы куда-то нести. В упакованном виде он, конечно, объем занимает достаточно небольшой, но на вес это не влияет…