Врата скорби. Повелители огня - Александр Афанасьев Страница 2

Россия строилась на принципиально ином фундаменте.

Россия – изначально строилась как Империя вынужденно, как способ спастись от разрушительных набегов со стороны степи. Изначально – это был военный союз племен, и всегда военная составляющая в общих делах была непропорционально велика: без войны либо угрозы войны Россия быстро теряла связность и начинала распадаться. В то же время – наступающих врагов встречал монолит. История России – это история войн, ни одна империя мира не воевала так долго и так жестоко, как Россия. Русские формировались не как народ торговцев – а как народ пахарей и солдат. По отношению к своей земле – они испытывали сильнейшее, почти звериное чувство собственности и не признавали никаких попыток ее отнять. Даже когда бывала разгромлена власть, когда в Москве сидели, сменяя друг друга самозванцы – это было бы гибелью для любого государства, но не для России. Россия в таком случае пересобиралась снизу, Россия как государство было не искусственным объединением, а насущной потребностью живущих на этой земле людей. Вот почему – погибшее во время Смуты русское государство было пересобрано и воссоздано снизу – а Речь Посполитую, пытавшуюся «цивилизовать» Россия ждала скорая и страшная гибель. Исходя из этого – и в девятнадцатом веке, когда Россия проявила себя как Империя и начала колониальную политику – ее политика по включению новых территорий в свой состав была принципиально другой.

В отличие от Великобритании, в отличие от перенаселенной Европы – России всегда нужна была не только земля, но и люди, населяющие ее. В истории России – никогда не было чудовищных истребительных войн, когда людей вырезали целыми городами – в Европе таких примеров полно ^[5]. Да, была Смута – но люди тогда гибли в основном от голода, эпидемий и действий иностранных войск – а не от руки соплеменников.

Именно поэтому, для России важно было, чтобы те земли, куда она приходит – по-настоящему стали частью России, не на бумаге, а по-настоящему, и чтобы живущие там люди – воспринимали правила жизни в России как свои. Часто это приводило к трагедиям – например, при подавлении Кавказа. Сорокалетняя кавказская война – но можно ли ее ставить в укор России, если с Кавказа совершались разбойные набеги на Россию, если шедшее в Персию войско Петра Первого подверглось неспровоцированному нападению горцев, если с черноморского побережья Кавказа отправляли в дальние страны рабов, если аварские ханы питались… человеческим мясом. Россия такого терпеть просто не могла. На тех же британских территориях – даже и в двадцатом веке и человечинкой втихаря питались, и женщин сжигали на кострах, и гадили прямо посреди улицы – и британцев это не беспокоило, пока это не затрагивало их интересы. А Россия не могла такого терпеть, русские требовали от любого народа соблюдения тех требований, которые соблюдали они сами. На Кавказе – те же британцы (а военных советников у Имама Шамиля и других «полевых командиров» было немало) наверное, смирились бы и с людоедством и с рабством… до поры. Россия ни с чем не мирилась.

Русские принципиально по иному относились и к покоренным народам и к покоренным элитам. Покоренные элиты (а чаще всего, не покоренные, а добровольно вошедшие в состав России ввиду смертельной военной угрозы) принимались на равных правах в общую, имперскую элиту – и это коренным образом отличалось от британской политики в этом вопросе. В Британской Индийской армии британец начинал службу со звания майора, а у индийца потолком было звание капитана. В русской армии сын Имама Шамиля, злейшего мятежника против Империи дослужился до звания полковника кавалерии, возглавлял кавказскую кавалерийскую роту Собственного, Его Императорского Величества Конвоя. И это при том, что его родной брат был маршалом турецкой армии, высшим военачальником злейшего врага России! Придя на какие-то земли – русские первым делом тянули туда железную дорогу и начинали торговать, принимая местных людей как равных. Шахиншахи Персии с гордостью носили воинские звания русской армии. Такая ассимиляция поначалу была более болезненной – поскольку часто требовала отказаться от собственных традиций – но со временем она как раз и создавала тот самый монолит, о который разбилась не одна великая армия.

В отличие от Британии – Россия всегда была объединителем, а не разъединителем народов. Пестовала общее, иногда даже искусственно, заставляла забывать о различиях – порой даже силой. Та же Грузия, благодатный христианский край Закавказья – еще двести лет назад единой общности не было, были разбросанные по этой территории народы и племена, которые воевали за скудные ресурсы, истребляя друг друга в этих стычках. Единый грузинский язык, грузинское офицерство, даже грузинское разночинство – во многом заслуга России. Точно так же на Кавказе – Россия всегда выступала объединителем, сплавляя племена и роды в единое целое, заставляя выбирать их общие делегации и общих депутатов, помогая создавать современную письменность и искусство. Точно так же и на Востоке – Россия соединяла племена в народности, а потом – и в народы. Это Великобритания – пестовала различия, и даже Индия представляла собой не единое целое – а скопище маленьких, полуфеодальных государств под британской короной.

Получив по Берлинскому мирному договору под вассалитет Юго-аравийскую племенную федерацию и все земли полуострова за исключением стратегически важного и уже освоенного британцами Омана – Россия столкнулась с типичной для британцев колониальной конструкцией. Порт – Аден и ближайшие к нему земли, отделенные от территории Полуострова высокими горными хребтами – были провозглашены землями Короны и находились под прямым британским управлением – так называемое Бомбейское президентство. Это кстати поразительное образование, оно включает в себя многомиллионный Бомбей на побережье Индостана и прилегающие к нему земли, расположенный дальше порт-Карачи с прилегающими землями и, до Берлинского мирного договора – расположенный в тысяче миль от них порт Аден с куском побережья. Эти земли были британскими факториями, там действовало британское право, и они в корне отличались от всей остальной территории страны. Дальше – была так называемая «Югоаравийская племенная федерация» – рыхлое полугосударственное образование из полутора десятков мелких, но гордых и воинственных княжеств. Князья – воевали и интриговали друг против друга, столица этого «конфедеративного государства» жила по совершенно другим законам – ею был Порт Аден, а в Лондоне страну представлял «Высокий комиссионер» – что-то вроде посла, которым был… ну, конечно же, британец, который зачастую знал представляемую им страну не более, чем обратную сторону Луны. Когда русские получили эту землю – до какого либо политического переустройства просто не было дела – в самой России были беспорядки, грозившие то ли военным переворотом, то ли разрушительной крестьянской Вандеей. Но теперь, на пороге новой Великой войны, которая, как ясно было уже, будет происходить здесь, в теплых морях – проблему разрозненности надо было решать, и решать ее надо было очень быстро. Россия не могла позволить, чтобы важнейший боевой пост, контролирующий вход в Суэцкий канал – располагался на почти неконтролируемой территории…