Теневой меч - Гай Хейли Страница 18

Он в ироничном тосте поднял флягу, а затем жадно прильнул к ней.

Банник резко поднялся на ноги.

— Спасибо за воду, — сказал юноша.

— Оставь себе, — холодно ответил Банник. Его до глубины души потрясло то, что кто-то мог обратиться против Императора и так спокойно говорить об этом.

Он пошел дальше через узел форта по округлому коридору. Тот заканчивался дверью, и, миновав ее, Банник оказался в центре управления. В углу собралась группа офицеров-гератомранцев со сложенными за головами руками под охраной отряда потрепанных парагонских солдат с незнакомыми ему полковыми эмблемами. У стен стояли выжженные пульты, их гелевидные экраны искрились и истекали жидкостью. Заслуженный капитан, который, как предположил Банник, и был Парригаром, вполголоса беседовал с другим офицером в форме парагонского капитана, по всей видимости, Долисто.

Часовые у двери отдали честь, когда Банник прошел внутрь. Парригар поднял глаза, и Банник, в свою очередь, отдал честь ему.

— Заслуженный лейтенант Коларон Артем Ло Банник, сэр, — сказал он. — Командир «Гибельного клинка» «Честь Кортейна», Седьмая Парагонская рота сверхтяжелых танков — Затем он отсалютовал Долисто.

— Вольно. Рад встрече. — Они пожали руки по парагонскому обычаю, ладонь к ладони. — Это капитан Долисто.

Парригар был старым аристократом-парагонцем, старше Банника по меньшей мере на двадцать лет, высокий, с худым лицом и длинными пальцами. Патриций, это Банник понял с первого взгляда. Долисто был моложе Банника, но манерами он походил на Парригара. Люди разных поколений, но с одинаковым мировоззрением, чувствами и предрассудками.

— Чем мы можем помочь? — спросил Долисто.

— Я прибыл лично ознакомиться с ситуацией, подышать свежим воздухом и передать поздравления с успешным окончанием боя.

— Подышать свежим воздухом, — повторил Долисто. — Должно быть, в ваших танках задохнуться можно. Но хотя бы безопасно, — сказал он, постаравшись подать свои слова не как оскорбление, но товарищескую шутку. — Спасибо за поздравление. Они не оказали того сопротивления, которого мы ждали. Полагаю, мы потеряли семерых. — Долисто взглянул на пленных офицеров.

Все, кроме одного, смотревшего на них яростным взором, пристыжено глядели в пол.

— А они? — осторожно поинтересовался Банник.

— Всего? Около двухсот, — ответил Долисто. — Большинство погибло благодаря вам. Вы не оставили им шанса.

— Местное оборонительное ополчение. Не слишком опасное, — согласился Парригар.

— И все же они додумались взорвать когитаторы, прежде чем мы попали сюда, так что об одном успехе нам доложить не удастся, — сказал Долисто. — Но главная цель операции — захват космического порта — была достигнута. Без помощи вашей роты нам пришлось бы куда сложнее. Прошу, передайте мою благодарность вашему командиру.

— Мы выполняли приказы, отданные лучшими людьми, чем я, сэр, — сказал Банник. Он хотел, чтобы его слова прозвучали непринужденно, но едва он выговорил их, воспоминание о парне из коридора вернулось к нему. Каким-то образом оно переплелось у него в мыслях с лицом Тупариллио, и его улыбка окаменела.

— И все равно спасибо вам, заслуженный лейтенант.

Банник поклонился в ответ и покинул зал.

По дороге к бреши он услышал панические вскрики и внезапный шквал выстрелов. Он побежал на звук, на ходу вынимая из кобуры собственный пистолет и переключая батарею в режим стрельбы. Он влетел внутрь и уткнулся дулом оружия в невероятно чистую униформу имперского комиссара. Рядом валялись мертвые гератомранцы, с дымящимися во лбах дырками от лазеров, которых ранее обрабатывали медики. Юноша, с которым он недавно говорил, лежал с открытым ртом, смотря в потолок безжизненными глазами, вода из фляги Банника ручейком стекала на пол. Вдоль ряда мертвецов шла пара торжественных дьяконов Адептус Министорум, нанося благоухающими маслами знак аквилы на окровавленные лица и читая молитвы над павшими.

— Здравствуйте, лейтенант. Кажется, вы в меня целитесь. — Лицо комиссара под сверкающим козырьком фуражки оказалось удивительно молодым, однако глаза были столь пронзительны, что их взгляд было невозможно выдержать.

Банник спрятал оружие в кобуру.

— Прошу… прощения, сэр. Я услышал крики и стрельбу. Я боялся, что сюда прокрался вражеский отряд.

— Тогда вас стоит похвалить за инициативу, если не за реакцию.

— Вы казнили их?

— Естественно, — ответил комиссар. — Разве не так следует поступать с предателями?

Он подошел слитком близко. Банник весь напрягся, но не отступил назад.

— Мы щадим мирных жителей. Это не их война. А вот вооруженным людям, которые сражаются против законной власти Империума, пощады не будет.

Комиссар принялся тереть платком капельку крови на белом участке шинели, чем лишь еще больше размазал ее.

Он уставился на платок. От него пахло цветами. Комиссар нахмурился и раздосадованно цыкнул на пятно.

— Им приказали. Они бы сражались за нас.

Банник сомневался в своих словах. Кто знает, возможно, все они были озлоблены, как тот парень, но резня едва ли могла служить выходом.

— Они могли бы так сказать, — произнес комиссар. — И возможно, многие из них сдержали бы слово. Но ответьте мне, как бы вы отсеивали настоящих изменников от кающихся солдат? Будь у вас решение, я бы с радостью его выслушал. Мне нравится проливать верную кровь не больше, чем любому другому человеку.

— Эй, Сулибан, что тут творится? — Мимо жрецов проскользнул уставший лейтенант в замызганной полевой униформе.

— Я только говорил заслуженному лейтенанту…

Комиссар Сулибан направил на Банника вопросительный взгляд.

— Заслуженный лейтенант Коларон Артем Ло Банн…

Он не успел договорить. Лицо подошедшего лейтенанта исказилось от ярости, и без предупреждения он врезал Баннику кулаком под дых.

Банник упал на пол, из легких вышибло весь воздух. Задыхаясь от боли, он потянулся к оружию. Сулибан кивнул кому-то над ним, и на руку Банника опустился ботинок, придавив ее. Сжав кулаки, лейтенант двинулся вперед, но Сулибан остановил его, прижав ладонь ему к груди.

— Не желаешь объяснить, в чем дело? — обратился он к напавшему на Банника. — За нападение на другого офицера я могу пристрелить тебя прямо на месте.

На лице лейтенанта промелькнул проблеск страха, но его заглушил гнев.

— Это он. Человек, разрушивший мою треклятую жизнь из-за своей гордыни и дуэли, и еще желания польстить себе! Он, — крикнул лейтенант, дрожа от ярости и указывая грязным пальцем на Банника, — мой Троном ненавидимый кузен.

Сулибан изумленно перевел взгляд с одного на другого. Банник открыл рот, скорее от шока, чем от боли. Теперь он сам узнал его. В последнюю их встречу тот был еще ребенком, сыном сестры его матери.