Последняя тайна - Линн Шоулз Страница 16

Мария надела туфли и оправила платье. Открыла сумочку, достала маленькую расческу, включила освещение и посмотрелась в зеркальце.

— Не сильно растрепались, — произнесла она, расчесывая волосы и взбивая их. Хорошо, что не сделала сложную прическу, иначе трудно было бы привести себя в приличный вид.

Мария наклонилась ближе к зеркалу, изучая состояние косметики. Внезапно она вздрогнула и резко отпрянула от зеркала.

— Что с тобой? — спросил Ричард.

Она понимала, что это всего лишь воображение — кошмар из прошлого. Страшное обезображенное лицо, изрытое чудовищными рубцами от ожогов, глубокими, как кротовьи норы, отсутствующий глаз — нет, этого чудовища больше нет.

— С тобой все в порядке? — спросил Ричард, дотронувшись до ее обнаженной руки.

Мария снова бросила взгляд в зеркало и коснулась лица кончиками пальцев. Красавица — безупречная кожа, полные губы, соблазнительная улыбка, чарующие светло-голубые глаза и угольно-черные ресницы.

— Абсолютно.

Эли Лэддингтон действительно был ее спасителем.

Ричард и Мария Гапсбурги сидели в кабинете Эли Лэддингтона на темном диване. Пальцы Ричарда выбивали дробь по медной шляпке гвоздя на подлокотнике. Напротив них, в таком же кресле, сидел Лэддингтон с бокалом коньяка; золотистая жидкость поблескивала в свете огня огромного камина. Остальные гости уже разошлись, и они остались втроем. Как всегда, Лэддингтон был безупречно одет. Сегодня на нем был темно-синий кашемировый костюм-тройка и белая накрахмаленная рубашка с французскими манжетами — каждая складка отутюжена, каждый ноготь отполирован, каждый волосок приглажен.

В присутствии Эли Ричард чувствовал себя растрепанным и неряшливым.

— Отличная работа, — сказал Лэддингтон. — Ты славно потрудился.

Хотя он говорил хорошо поставленным голосом, для Ричарда это звучало мерзким скрежетом. Он не любил Лэддингтона, но у него не было выбора. В отличие от Марии Ричард по рождению был обязан служить ему — для него это был долг крови.

Ричард провел рукой по своей бритой голове, чувствуя, что пробивается щетина рыжих волос. Он пожалел, что не побрился утром.

— Неужели ты не хочешь сказать спасибо? — спросила мужа Мария. — Эли только что похвалил тебя.

— Да, конечно, — сделав над собой усилие, произнес Ричард. Он понимал, что не должен выказывать ни малейшего недовольства, потому что Эли Лэддингтон воспринимал его в качестве расходного материала.

— Эдельман перевел надпись на табличке? — спросил Лэддингтон.

Ричард взял себя в руки.

— Нет, вряд ли. Мы считаем, что ни Эдельман, ни кто-либо другой не смог расшифровать ничего, кроме глифов.

— Ты не разговаривал с Эдельманом? Что он тебе сказал? — спросил Лэддингтон.

— Мне показалось, что его больше интересовало, как сделана эта табличка, — ответил Ричард. — Сказал, что по поводу верхней половины у него есть какие-то смутные соображения, но во всем тексте он не разобрался. Он хотел, чтобы мы отправили к нему специалистов, в первую очередь тех, кто умеет читать узелки хипу, — из этого я делаю вывод, что все послание он не расшифровал. Он понятия не имел, что у него в руках. Фотоаппараты, аудиозаписи, бумаги — все уничтожено. Не осталось никого, кто мог бы рассказать, что он видел. Власти решат, что они погибли из-за скверного индейского варева. Вполне приемлемая гипотеза. В последнее время появилось много исследований о самоубийствах, совершенных под воздействием наркотиков. Разумеется, питье, в которое были добавлены местные галлюциногены, сделало свое дело. Из-за такой дозы наркотических веществ у них не просто начались галлюцинации и приступ паранойи — они еще и покончили с собой. По крайней мере, все улики будут свидетельствовать об этом.

Лэддингтон встал и подошел к Ричарду и Марии.

— То есть ты обо всем позаботился. — Он остановился перед Марией, протянул руку и погладил ее по щеке: — За Ричарда, — произнес он, поднимая бокал.

Ричард от коньяка отказался, но Мария не заставила себя ждать. Она коснулась своим бокалом бокала Лэддингтона и провозгласила:

— О да, за Ричарда.

Ричард смотрел, как жена пригубила коньяк. Почему ему настолько повезло? Когда он под руку с ней входил в дом, то знал, что все присутствующие задают себе тот же вопрос. Она была не просто красива — в Марии была элегантная изысканность, настолько потрясающая, что при одном взгляде на нее захватывало дух. Ее красоту нельзя было назвать кричащей или броской. Нет, эти определения решительно не годились. Именно простота отличала ее от других. Она была совершенна. И она принадлежала ему.

Ричард улыбнулся жене.

Выпив, Лэддингтон прошагал к камину и поставил коньяк на полку. Взял в руки маленькую коробочку, перевязанную лентой:

— А тут кое-что для тебя, Мария. Немного арабской роскоши.

— Ох, Эли, — сказала Мария, — что ты делаешь?

Эли прошел через всю комнату и передал Марии подарок.

Она улыбнулась ему, развязала ленту и открыла коробочку.

— Боже мой, — ахнула она, когда увидела, что внутри, — «Амуаж»!

— Говорят, это самые дорогие духи в мире, — сказал Эли.

Мария поднесла к шее золотистый флакон из свинцового хрусталя:

— Ты меня балуешь! Спасибо, Эли. — Она протянула духи Ричарду. — Представляешь, что он подарил мне?

Ричард ничего не ответил.

Когда Мария открыла флакончик, воздух наполнился ароматом духов. Роза, жасмин, майский ландыш, сандаловое дерево, босвеллия…

— Ты заслуживаешь того, чтоб тебя баловали, — сказал Эли и снова обратился к ее мужу: — Итак, Ричард, как же мы поступим с этой женщиной по имени Коттен?

Ричард Гапсбург почувствовал, что у него вспотела макушка.

— Мы не можем ее убрать. Ты сам это постоянно говоришь.

Его голос звучал резко, и он постоянно жалел о своей нервозности. Он повернул часы циферблатом на запястье. Его не интересовало, сколько сейчас времени. Просто надо было казаться невозмутимым, уверенным в себе, а если он проверит, который час, то создаст нужное впечатление.

Со всей сдержанностью, на которую был способен, Ричард произнес:

— Она исчезла из поля зрения, по крайней мере, сейчас. Мы уже дискредитировали ее, а теперь еще и травмировали ее психику. Она стала свидетельницей невыразимого ужаса и увидела нечто явно потустороннее. Она никому не расскажет — кто ей поверит? Все решат, что она снова хочет создать сенсацию, попасть в заголовки газет и оправиться после недавнего провала. Да и сама она ни в чем не уверена, хотя в глубине души, возможно, и считает, что все это — дело наших рук. — Ричард одернул манжеты, довольный своим ответом.

— Тебе известно, где она сейчас? — спросил Лэддингтон.