Проект Триада - Ео Рэеллин Страница 15

– Да, – Радек кивнул. – Я могу справляться с мелкими проблемами.

– Ни хуя себе мелкими! – оскалился Билл.

– С раной от импульсника помочь не смогу, – пожал плечами Радек и добавил: – Так вот, нужно перепрограммировать блоки, чтобы ты во время интеграции случайно от меня не закрылся.

– Я не понимаю, – «Может, в третий раз до Радека дойдёт?»

– Я могу тебя научить, – напарник был терпелив.

– Ты же эмпат и чтец, не программер.

– Мой отец был программером. Сильным. Всех обучал, меня в том числе. И даже помогал поднимать уровень.

– Вот как. Похоже, он не только программированию тебя научил, – в голосе Билла чувствовалась желчь. – Кстати, какое наказание полагается за несанкционированное чтение чужих мыслей? Что там в Кодексе менталистов написано по этому поводу?

– Билл, не надо… – Радек запнулся и отвёл глаза. – Мой отец принимал участие в создании Кодекса. И сам в него свято верил, – он вздохнул и вновь посмотрел на Билла. – Теперь ты знаешь, насколько низко я пал, связавшись с Йори.

– А просто сказать, как есть, не мог?

– И ты бы разрешил себя читать? – лицо у него казалось совсем взрослым, как будто в теле двадцатилетнего поселился старик.

– Нет, – Билл ответил честно.

– Вот и я про то же, – вздохнул Радек. – Уголовной ответственности не будет, во время войны и во имя войны на нарушения Кодекса смотрят сквозь пальцы. Нужно было просто отправить на рубежи отличного пилота. Думаю, если эксперимент сочтут удачным, то изменится принцип подбора пилотов для триад.

– И трахаться не обязательно, – горько усмехнулся Билл.

Они молчали несколько минут – Билл не знал, о чём думал сейчас Радек, уложивший голову на ладони и уставившийся в одну точку невидящими глазами. Его же мысли почему-то лишь скользнули по перспективам, которые ждут их на рубежах, а потом устремились к длинным пальцам Радека, колючим волосам и вечно меняющим цвет глазам. Да, чувства Билла почти не претерпели изменений после того, как он узнал, что его обманывали. Странное дело: по-прежнему любил этого вероломного засранца. «Интересно, его раскаяние искреннее? – подумал Билл. – Или вновь врёт как дышит?» Он сознавал, что Радек, скорее всего, читает его мысли прямо сейчас, но это доставляло ему болезненное удовольствие. Мучить и себя, и его.

– Давай уже, показывай, как этот грёбаный блок сделать.

Занимались практически до утра – как оказалось, наука менталистов ничуть не проще, чем управление истребителем. А если говорить про восприятие Билла – значительно сложнее. И ведь наглядных пособий нет вообще. Билл ругался про себя, но старался слушать, что ему говорит Радек, для которого эта херомантия казалась простой и понятной. Как Биллу кабина истребителя.

Наконец, когда Радек добился от него желаемого, разбрелись по спальням. Даже на душ не хватило сил. Поутру столкнулись в ванной – до очередной практики оставалось не больше часа. Радек вёл себя иначе, спокойнее, что ли. Билл решил, что это связано с тем, что ему не нужно больше играть заинтересованность, а ещё ублажать, как последней шлюхе, безразличного ему пилота. И тут же попытался остановить себя – теперь все его мысли в свободном доступе напарника!

– Билл, всё нормально, я стараюсь не читать, пока мы не в интеграции, – произнёс Радек, вытираясь.

– А как ты тогда узнал, что я об этом думаю? – утомлённо ответил Билл, который пришёл к выводу, что недельная щетина ему вполне идёт, – сил побриться не было. Нет, он больше не злился – знал, на что подписывался, но очередной порции вранья не хотелось – наелся.

– Мысль яркая, проскочила. Прости, – щёки Радека покрыл лёгкий румянец, он тут же взял себя в руки и добавил: – Йори лучше не говорить о том, что ты знаешь. Снимет нас с полётов.

– Сука твой Йори, – хмыкнул Билл, ещё раз брызнув ледяной водой в лицо, чтобы окончательно проснуться.

– Он такой же мой, как и твой, – сухо ответил Радек, покидая ванную.

Последующие интеграции показывали результат не более шестидесяти процентов, при этом все учебные задания «Лиса» по-прежнему выполняла безупречно и с огромным преимуществом. Радек отлично справлялся, считывая мысли напарника, так что Билл решил, что низкий показатель связан с его растерзанными чувствами – невозможно было абстрагироваться от них даже во время слияния с кораблём. Впрочем, Билл чётко решил, что его личные заморочки не должны влиять на дело: на войне нет места для разбитых сердец и изнасилованных разумов. Просто нет – надо сжать зубы и наконец попасть на рубежи.

Их группа отбывала на станцию «Бэй» для краткой боевой практики и дальнейшего распределения на фронт. На «Вортекс» триады просто учили взаимодействию, не нагружая данными о противнике. Сразу возник резонный вопрос – отправлять ли проблемный экипаж вместе с остальными. Билл с Радеком подходили к кабинету Смита после полёта, когда услышали ожесточённую дискуссию:

– Они не готовы! – причитал Йори. – Столько усилий, чтобы погибнуть на первом же боевом задании! Пятьдесят два всего! А до этого сорок семь было! Даже в трудные времена мы не выпускали триады, если у них меньше семидесяти пяти!

– Док, хуйня это всё! – рыкнул Смит. – У твоей титьки засиделись! Сгниют в тылу на хер! Ты на цифры не смотри – смотри, как они справляются! Лучше, чем те, у кого девяносто! – майор, заметив пилотов, являющихся предметом разговора, приветственно им кивнул: – О, подошли! Лодж, Камински, готовы отчаливать?

– Да! – не сговариваясь, хором ответили те.

Билл ответил потому, что ждать уже больше не мог: устал от лжи, от показной заботы, от бессилия… Почему Радек уверенно выкрикнул вместе с ним, он не знал. Вряд ли мальчишка настолько хотел скорой смерти или рвался в бой. Во всяком случае, Билл не замечал у него таких стремлений раньше. Но вопрос решился – Смит подписал приказ о переводе.

Биокорабли транспортировали на станцию «Бэй» на грузовом крейсере, пилоты находились в пассажирском отсеке. Пять пар почти сутки должны были вариться в замкнутом пространстве, причем четыре из них беспрерывно болтали друг с другом о чём-то: о прошлом, о настоящем, о том, что их ждёт на рубежах. Только пилоты «Лисы» молчали и старались даже друг на друга не смотреть. Билл не очень понимал почему, но в этой тишине ему было комфортно: если бы Радек нервно болтал, как в самом начале их знакомства, было бы гораздо хуже.

– Кит, ты знаешь, что корабли риттаи наши называют пакостниками? – щебетала конопатая девчушка лет двадцати, пилот «Волка-5».

– Странное название, – ответил более возрастной пилот «Росомахи-2».

Когда грузовик пристыковался к станции, стало ясно, что на «Бэй» война ощущается гораздо сильнее, чем на «Вортекс»: никакой роскоши, минимум удобств, раздолбанная мебель и гравитация, от которой менялась походка.

– Что, салаги, готовы? – их встретил пилот в привычном лётном комбинезоне. – Начинается тур по станции!