Опасный лаборант - Юрий Гаврюченков Страница 14
Опасный лаборант - Юрий Гаврюченков читать онлайн бесплатно
– В порядке, – Муромцев взглянул на кока и вернулся к качественному анализу. Большинство планктеров он мог определить сам. Каких не знал, пересаживал в банку с морской водой, потом Арина дополнит.
– Его укусила эта… – кок постучал ножиком по контейнеру, в котором не находило себе места существо. – …тварь?
– Не укусила. Выделила яд. Яд попал на кожу и подействовал. К счастью, он оказался несильным.
– Зачем нужен яд, если от него нет толку?
– Это может быть…
Муромцева осенило. Он выкопал из водорослей полупрозрачного малька, бросил в контейнер. Тварь заинтересовалась соседом, но малёк был шустрее. Он сразу забился в угол, стараясь держаться от хищника как можно дальше. Тварь не торопилась. Она слегка погрузилась, но преследовать не стала, просто развернулась к нему головой и принялась наблюдать. Постепенно движения малька замедлились. Он всплыл кверху брюхом.
– Вот и отгадка.
Тварь уже была тут как тут. Вцепилась жвалами в снулую рыбёшку, зафиксировала добычу передними лапками, словно руками, пустила в ход ротовой аппарат.
– С головы жрёт, – заметил Муромцев.
С головы.
– Боится, что вырвется, – прошептал лаборант.
В тазу он нашёл крупную личинку синей ленты, забившуюся в пучок водорослей подальше от цепких пальцев лаборанта. Безобидный инопланетный получервь-полурыба питался одноклеточными и сам служил кормом для всех, кто был хоть чуточку крупнее и зубастее. Муромцев запустил его в контейнер. Личинка повела себя глупее земного малька. Она не испугалась ядовитого хищника. Извиваясь всем телом, подплыла к поверхности рядом с ним и стала греться на солнышке, решив, что вернулась в безопасную среду. Тварь доедала добычу, около пасти её висело кровавое облачко и плавали кусочки потрохов. Синяя лента сменила пару раз место, переплывая на более тёплую воду, время шло, а никаких признаков паралича не наблюдалось.
– Яд не действует, – сказал Муромцев.
– Чужие не едят своих?
– Едят. Свои им – основная кормовая база, на них токсин должен действовать в первую очередь. Наверное, быстро разлагается в воде, чтобы всю мелочь вокруг себя не перетравить, – предположил Муромцев. – В ходе эволюции выжили и получили преимущество те хищники, которые не оставляли за собой мёртвую пустыню, а убивали ровно столько, сколько нужно для еды, не больше.
– Яд сильный, если подействовал на доктора Майкла, – заметил кок.
– Достаточно сильный, чтобы вызвать у человека бред и галлюцинации. У нас с пришельцами сильно отличающийся морфогенез, отсюда разная токсическая чувствительность. Яд камарун марино убить человека не может, даже если получить большую дозу токсина, держа тварь в руке, но причинить неприятности – без проблем.
– Галлюцинации? – переспросил Ганс.
– Что-то вроде. Он сейчас лежит на койке и разговаривает сам с собой.
Кок вернулся к чистке овощей. Помолчал, не торопясь раздевая луковицы. Сказал, задумчиво глядя на линию горизонта:
– Каких только зверей ни привезли пришельцы… Рассказывают, что возле Кубы водится медуза, которая может утащить с борта крепкого матроса. У неё щупальца как у осьминога, с крючками на концах и ядовитые. Она жалит человека, парализует его, затаскивает под свой прозрачный купол и обволакивает желудком. Можно видеть, как он там переваривается. Она меняет цвет подобно осьминогу. Когда медуза довольна, она фиолетовая, а когда злится или нападает, становится красной.
«Пиратские байки», – решил Денис.
– Дайверы говорят, что амфибии пользуются медузами как сторожевыми собаками, – произнёс кок многозначительным тоном. – Выпускают охранять огород и учат нападать на людей и акул, а своих не трогать.
– Вы видели амфибий? – спросил лаборант.
– Амфибии это одуреть как страшно, – Ганс посмотрел на молодого учёного и мерзко ухмыльнулся. – Там, куда мы идём, их много.
Ночью в каюте было темно, хоть глаз выколи. Отсыревшее постельное бельё источало приторный запах синтетической отдушки. Денис ворочался на верхней койке под плавную килевую качку «Морской лисицы». Яхта размеренно поднимаясь и опускаясь на атлантической волне, лаборант чувствовал себя как младенец в люльке, но сон не шёл. Внизу время от времени тяжко вздыхал Смольский. За день он устал от постельного режима, учёному было скучно, однако после случившегося избегал выходить на люди. После того, как из каюты с перекошенным лицом выскочил Казаков, на дежурство заступила Арина и, по-видимому, сумела найти общий язык с недужным коллегой. Перед отбоем её сменил Муромцев. Смольский к тому времени перестал бредить и по обыкновению сделался замкнут. Лаборант не пытался его разговорить, не хотел нарваться и потом об этом жалеть, но теперь мрак и скука сделали своё дело. Когда Смольский снова горестно вздохнул, Муромцев прервал вынужденное молчание:
– Как вы себя чувствуете, Михаил Анатольевич?
– Было хорошо, пока вы не начали меня пичкать всякой дрянью, – пожаловался Смольский. – Я словно летел по небу, подхваченный ветром. Воздушные потоки несли-несли, но совершено не препятствовали оставаться на земле и с вами разговаривать.
«Знал бы, что за ерунду ты нёс», – скрипнул зубами Денис.
– Я понял, что значит быть на седьмом небе, – мечтательно продолжил Смольский. – Потом какой-то ураган закрутил меня и швырнул далеко в небеса, я увидел звёзды.
«Это ты вырубился и упал», – отметил Денис.
– При этом я оставался на яхте. Помню ваши лица, склонённые надо мной, вы решали, жить мне или умереть. Потом ураган забросил меня сюда. Вы стали поить меня кофе и кормить таблетками, чтобы снять симптомы эйфории, – засмеялся Смольский. – Симптомы вы не сняли, но удовольствие подпортили.
– Мы за вас беспокоились, – как можно нейтральнее ответил Муромцев.
– Знаю, вы ненавидите меня за эти минуты откровения. Виктор Николаевич взбесился, когда я ему рассказал о заслугах замдиректора по науке, в любимчиках которого он ходит. Но вам я хочу сказать…
– Вы наговорили Арине Дмитриевне кучу гадостей, – на Муромцева накатило холодное бешенство, ему захотелось ощутить в кулаке открытую наваху и ткнуть кого-нибудь в живот.
Например, Смольского.
Тот вдруг затих. То ли прислушивался, то ли соображал.
То ли врождённое чутьё не подвело, и он сделал из осторожности паузу.
– Вы должны понять, я был не в себе, – запустил пробный шар Смольский.
«Он чувствует меня и боится, – Муромцева словно окатило холодной волной. Спать окончательно расхотелось. – Токсин всё ещё действует!»
– Я знаю, о чём вы думаете, – сказал Смольский. – Догадываюсь. Когда ваши намерения сильны, они становятся распознаваемы.
– О чём же я думаю?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments