Синяя звезда - Галина Вайпер Страница 14

– Простите, что заставила вас ждать.

– Я в-вас оп-пять р-р-разб-будил, – он показал пальцем на зеркало.

Я повернулась к своему отражению. Так и есть, снова такое же кошмарное пятно на физиономии, как и вчера.

– Что-то странное со мной происходит в последнее время, – попытка растереть лицо оказалась, естественно, безуспешной. – Постоянно спать хочется, просто неотвратимо. Для авитаминоза вроде не время…

– П-п-пожалуй, – согласился Роман, внимательно глядя на меня. – М-может, в-вы з-з-заболеваете, сейчас к-кругом к-какие-то инфекции б-бродят. Я в-вот не уб-берегся. Т-только не вз-здумайте б-болеть, вп-переди длинная д-дорога. Я к-коньяку п-принес, н-ничего? В-вроде п-приличный…

Он повесил плащ, снял ботинки, влез в оставшиеся стоять со вчерашнего вечера на прежнем месте тапки сына и только после этой процедуры извлек из внутреннего кармана плаща бутылку.

– Н-ну ч-что, к-кофе н-нальете?

– Куда я денусь, – пожала я плечами, отправляясь на кухню, – проходите.

На кухне он появился не только с бутылкой, но и с жирным лимоном в руке. Открыл пробку, принюхался и удовлетворенно кивнул.

– Д-действительно п-приличный п-попался.

Я откопала в дальнем углу кухонного шкафа подаренные Натальей маленькие пузатые рюмашки, продемонстрировала их Роману.

– Сойдут за коньячные?

– К-куда они денутся, – передразнил меня он, почти не заикаясь.

В мой бокал Роман плеснул приличный глоток, миллиграммов на пятьдесят, на дно своего капнул практически каплю. Я с подозрением отнеслась к результатам его манипуляций.

– Ванька, конечно, успел мне проболтаться, что вы почти не пьете, но я и не предполагала, что настолько мало.

– П-простите, Оля, – застеснялся Роман. – Но мой п-подлый организм нюхать коньяк еще соглашается, а внутрь п-практически не п-приемлет. Не обращайте на меня в-внимания. В-водку он даже нюхать отказывается.

Он взял в руку лимон, пошарил глазами в поисках ножа. Я протянула руку к керамическому горшку, притулившемуся около раковины, выдернула из него самый острый нож. Роман неодобрительно потрогал лезвие пальцем и проворчал:

– Д-да, мужской р-рукой тут и не п-пахнет. В-вы же г-говорили, Оля, что у вас д-два вз-зрослых сына…

– Это Ванька вам сказал, – отперлась я. – Потому что когда я говорю про своих сыновей, то не забываю упомянуть, что они балбесы.

– Б-брусок есть?

– Рома, я вас умоляю, не надо, – мне вдруг стало не по себе, сидит тут, командует. – Нож, конечно, тупой, не буду спорить, но лимон разрезать в состоянии.

– К-как скажете, – невозмутимо пожал он плечами, аккуратно разрезая лимон на тоненькие кружочки одинаковой толщины.

– Д-да, – продолжил Роман, поглядев сквозь ломтик лимона на свет. – В п-последнее время меня т-тоже п-преследует ощущение, что со м-мной творятся странные вещи. Я сегодня ш-шел п-по улице и нашел кольцо.

Он засунул руку в задний карман джинсов, вытащил из него свою находку и положил на стол. Простенькое серебряное колечко, украшенное узором в восточном стиле, повторяющимися узлами счастья. Все бы ничего, но точно такое же сидело на моем пальце, я даже сначала посмотрела на свою руку, не мое ли, не я ли его потеряла? Нет, кольцо сидело на прежнем месте, на среднем пальце левой руки.

– Оно так похоже на мое, – удивилась я, сняла свое кольцо и положила на стол, чтобы сравнить с тем, что принес Роман. – Совершенно одинаковые, даже размер такой же…

– Труба, однако! – загробным голосом провещала привычно молчавшая до сих пор Шуба. – Допрыгалась! Судьба…

От неожиданности я дернулась, никак не ожидая от собственной кофты такой подлости, и взмахнула рукой, своротив свою рюмку. Это же надо было – подложить мне такую свинью! Обещала же, что не будет при посторонних…

Роман удивился:

– Ч-что это с вами, Оля?

Что, что… Не говорить же ему, что моя кофта разговаривает, да еще и несет черт-те что под руку. Я вскочила, рванула с вешалки полотенце, чтобы вытереть коньячную лужу. Роман вытащил кольца из лужи, подтянул к себе край полотенца, обтер их, потом в недоумении посмотрел на меня.

– Я т-теперь не знаю, которое из них было вашим? Д-для вас это важно?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Вообще-то у меня с этим кольцом ничего не связано, оно мне просто понравилось в свое время, я его и купила. И носила с тех пор, почти не снимая.

– Т-тогда выбирайте, – он протянул мне два зажатых кулака.

– Это, – я решительно показала пальцем на его левую руку. – Какая, к черту, разница!

– Н-наверное, вы правы, – он лукаво улыбнулся, разжав кулак.

Я взяла кольцо и вернула его на место, прислушиваясь к ощущениям в пальце. Вроде никакой разницы…

– Н-ну, что, оно или нет? – Роман неожиданно весело рассмеялся.

Я поразилась. Передо мной сидел совсем не тот несчастный сопливый больной, который вчера вызвал у меня желание о нем позаботиться. Нет, это был спокойный, уверенный в себе мужик, способный сам позаботиться о ком угодно и как угодно, и было ясно, что никто не сможет ему противостоять в его делах.

Он насмешливо фыркнул, глядя мне в глаза, и поинтересовался:

– Т-тогда оставшееся будет моим, вы не п-против?

Растерянно посмотрев в его голубовато-серые глаза, я медленно повела носом из стороны в сторону. Роман пару мгновений оценивающе сравнивал размер кольца с толщиной своих пальцев, потом решительно одел его на мизинец правой руки.

– К-как здесь росло, – усмехнулся он. – Оля, что-то у нас с к-коньяком не заладилось. Не хотите п-прогуляться? На улице, правда, льет, но в д-дождливых сентябрьских вечерах есть странное оч-ч-чарование, вы не з-замечали?

А почему бы и нет? Не знаю, как насчет очарования, но мне всегда нравилось гулять в темноте по мокрой погоде.

На улице слабо моросило, мелкие капли дробили отражения фонарей в лужах. Роман предложил мне свою руку, я взяла его под локоть и тут поняла, чем для меня всегда были дожди сентябрьским вечером.

– Мучительное очарование…

– Ч-что? – удивился Роман.

– Почему-то я только сейчас смогла сформулировать это. Очарование ночного дождя для меня всегда было мучительным. Потому что обманывало надеждами, что все пройдет, все будет хорошо, все изменится. Но дождь проходил, а все страдания оставались при мне, на прежнем месте.

– А вы п-попробуйте представить себе, что дождь проходит прямо сквозь вас, растворяя пустые страдания. П-пусть он вымоет их, п-позвольте ему избавить душу от ненужных чувств.

– Разве этот хилый дождик может вымыть из человека хоть что-то, если он не способен смыть даже слезы с лица? – неожиданно для самой себя возразила я.