Робинзоны Космоса - Франсис Карсак Страница 14

Массакр немедленно прошел к ним.

— Легкораненных девять, — продолжал Бевэн, — и я один из них, — он показал свою забинтованную левую руку. — Пустяк, осколок у основания большого пальца.

— А у тех что?

— Много убитых и раненых. Три последних залпа угодили прямо в окопы. Пойдемте посмотрим.

И в самом деле, это была чистая работа. Настоящая артиллерия вряд ли смогла бы сработать чище.

Забыв об осторожности, мы высунулись из окопа, и тотчас автоматная очередь просвистела над нашими головами.

— Им удалось унести легкий пулемет и один автомат, — сказал Бевэн, — так что лучше бы вы, мсье Бурна, показали двум нашим людям, как устанавливать подставки для ракет.

— Зачем? Я это сделаю сам.

— Я не позволю вам рисковать!

— Во-первых, я прошел в сорок третьем всю итальянскую кампанию, а эти бандиты не страшнее Гитлера. Во-вторых, у меня полнокровие, как у всех астрономов, так что маленькое кровопускание не повредит. А в-третьих, я майор запаса, а вы всего лишь лейтенант, так что я вас не задерживаю. Кру-гом! — добавил мой дядя смеясь.

— Уступаю! Только будьте осторожны!

Мы установили ракетные подставки в окопах в двухстах метрах от замка. Гордое здание сильно пострадало: правое крыло сгорело, окна и двери были забаррикадированы. На поляне виднелась куча рваного, почерневшею железа — все что осталось от роскошного лимузина Хоннегера.

— Вы не знаете, что с нашими девушками? — спросил Мишель.

— Один пленный уверяет, что еще до начала наступления их заперли в глубоком подвале. Дочка Хоннегера, кажется, не разделяет идей своего папаши и, наверное, тоже там. Она, по-видимому, хотела нас предупредить о замыслах брата и отца. Надо целиться в окна и двери, — закончил Бевэн, обращаясь к дяде.

Мы навели направляющие подставки. Стоило кому-нибудь высунуться, как пули начинали свистеть над головами. Наконец дядя включил электрический контакт. Последовали короткий вой ракет и оглушительный взрыв.

— Попадание!

После второго залпа ракеты исчезли в разбитых окнах и разорвались внутри. Пулемет противника замолчал. Мы дали еще три залпа подряд. Из-за наших спин добровольцы поливали пулеметным огнем зияющие окна замка. Но вот в круглое окошечко под крышей высунулась рука и замахала белой тряпкой.

— Сдаются! Давно бы пора.

Внутри замка раздалось еще несколько выстрелов: по-видимому, сторонники сдачи утихомиривали тех, кто хотел драться до конца. Белое полотнище исчезло, потом опять появилось. Перестрелка внутри смолкла. Опасаясь подвоха, мы не вылезали из окопов, но огонь тоже прекратили. Наконец через проем выбитой двери на террасу вышел человек с развернутым носовым платком.

— Подойди ближе! — приказал Бевэн.

Человек повиновался. Это был совсем молоденький блондин с приятным, но измученным лицом и запавшими лихорадочными глазами.

— Вы сохраните нам жизнь, если мы сдадимся? — спросил он.

— Вас будут судить. А если вы не сдадитесь, мы вас всех сделаем покойниками менее чем за час. Выдайте нам Хоннегеров и выходите на поляну с поднятыми руками.

— Шарль Хоннегер убит. Его отец жив, но нам пришлось его оглушить; когда мы выбросили белый флаг, он стрелял в нас.

— Где девушки?

— Они в подвале вместе с Идой, простите, с мадемуазель Хоннегер и Мадленой Дюшер.

— Они живы, не пострадали? — Блондин пожал плечами.

— Понятно. Выходите, мы ждем.

VII. СУД

Двадцать уцелевших вояк безропотно выстроились на поляне, заложив руки за головы и бросив оружие к ногам. Два последних выволокли Хоннегера, который все еще был без сознания; к нему приставили караул.

С автоматами в руках мы с Мишелем проникли в замок; один из пленных показывал дорогу.

Внутри царил полный разгром. Картины известных мастеров в вычурных рамах вкривь и вкось висели по стенам салона, изрешеченные пулями Два пустых пенных огнетушителя свидетельствовали о том, что здесь тоже был пожар. В вестибюле валялся изуродованный взрывом труп Шарля Хоннегера; пол и стены здесь были утыканы осколками.

По каменной винтовой лестнице мы спустились в подвал; железная дверь гудела от ударов: кто-то стучался изнутри.

Едва мы отодвинули засов, как навстречу нам выскочила Ида Хоннегер. Мишель схватил ее за руку.

— Вы куда?

— Где мой отец? Брат?..

— Ваш брат убит, а отец… он пока жив.

— Неужели вы его?..

— Мадемуазель, — сказал я, — из-за него погибло двенадцать наших людей, не считая ваших.

— Это ужасно. Зачем они это сделали? — проговорила она и залилась слезами.

— Этого мы еще не знаем, — ответил Мишель. — Где девушки, которых они похитили? И эта, ну, как ее, кинозвезда.

— Мад Дюшер? Там, в погребе. А остальные, кажется, в подвале слева.

Мы вошли в подземелье. Керосиновая лампа тускло освещала стены. Мадлена Дюшер, очень бледная, сидела в углу.

— Должно быть, совесть у нее нечиста, — сказал Мишель.

— Вставай и выходи! — грубо добавил он.

Затем мы освободили трех девушек из деревни. Когда мы поднялись на первый этаж, там уже был Луи с остальными членами Совета.

— Старик Хоннегер пришел в себя. Пойдем, надо его допросить.

Хоннегер сидел на поляне, рядом с дочерью. Увидев нас, он поднялся.

— Я вас недооценивал. Мне надо было привлечь на свою сторону инженеров, тогда мы завладели бы этой Планетой.

— А для чего? — спросил я.

— Для чего? Разве вы не понимаете, что это был единственный случай, когда человек мог бы взять в свои руки судьбу человечества. Через несколько поколений мы создали бы расу сверхлюдей.

— Это из вашего-то материала? — спросил я насмешливо.

— У моего сырья было все, что нужно: настойчивость, мужество, презрение к смерти. И на вас я тоже рассчитывал. Но я ошибся, думая, что смогу захватить власть без вас. Надо было сделать это вместе с вами.

Он склонился к плачущей дочери.

— Пожалейте ее: она ничего не знала о моих планах и даже пыталась нам помешать. А теперь прощайте…

Быстрым движением он что-то сунул в рот, пробормотал: «Циан»— и рухнул на землю.

— Ну что ж, одним подсудимым меньше, — сказал Мишель вместо надгробного слова.

Добровольцы уже грузили на машины трофеи: четыре автоматические пушки, шесть пулеметов, сто пятьдесят ружей и автоматов, пятьдесят револьверов и большое количество боеприпасов. Замок был настоящим арсеналом, но самой ценной из всех находок был маленький печатный станок, совершенно новый.