Я начинаю путь... - Игорь Аббакумов Страница 13

— Маша! Ты куда? Постой!

— Идите на…!

Рванув резко с места, я выскочила из учительской и побежала прямиком к Ванькиному классу. Плевать, что сейчас идет урок! Брата спасать надо!

Ей богу, это была не моя реакция, а Машина. Я тут ничего поделать не могла, все-таки настоящей хозяйкой этого тела была именно она. Перехватить управление телом? У меня не вышло. А моих увещеваний она не слушала. Ворвавшись в класс посреди урока, Маша отчаянно закричала:

— Ваня! Бежим отсюда! За нами эсэсовцы пришли, хотят нас в сиротский дом отправить, а маму с папой в тюрьму посадить!

Вот те на! Знакомое словечко! Оказывается им тут родители пугали непослушных детей. «Вот вызову „эсэсовцев“ и они отправят тебя в сиротский дом!» Эсэсовцы — тут так прозвали инспекторов Социальной Службы.

— Вот она! Помогите ее отвести в машину! — услышала я позади себя голос запыхавшейся чиновницы. В ту же секунду я была схвачена школьным охранником. Начала вырываться — бесполезно! Его силы и мои, даже сравнивать не стоит.

— Отпусти ее сука! — это уже подскочивший к нам Ванька, — кому сказал, отпусти ее!

— А вы тоже собирайтесь с нами, — противным голосом начала эсэсовка.

И тут произошло то, что я совсем от брата не ожидала. Внезапно, с прыжка, он влепил кулаком охраннику в переносицу. Лицо охранника залила брызнувшая из носа кровь, от неожиданности он выпустил меня.

— Бежим Маша!

Гнался ли кто за нами, я не знаю. Да если бы и пытался, все-равно у него ничего бы не вышло. Все-таки занятия бегом и паркуром сделали свое дело. Не разбирая дороги, с ходу преодолевая препятствия, мы добежали до двери родной квартиры. Родителей в это время естественно дома не было.

— Что Маш делать теперь будем? С эсэсовцами шутки плохи. Они действительно нас могут в приют упечь.

— А здорово ты его врезал! Как это у тебя вышло?

— Сам не знаю. Наверное потому, что испугался за тебя. Так что делать теперь?

— А почему я? Ты у нас старший! Тебе и думать.

— Не лезет ничего в голову. Может у тебя что выйдет? Ты ведь у нас еще та выдумщица.

— Уже вышло! Явились соколики! — а это уже не Маша, а я. Как только стресс прошел, я попросила Машу во всем довериться мне и ничего не делать самостоятельно.

Между тем, в окно было видно, как распугав тусовку гопников, во двор въехал полицейский микроавтобус. Стоило ему остановиться, как из него быстро выскочили штурмовики спецназа. Следом за ним такой же микроавтобус «скорой помощи», а за ним… Боже мой! Когда это они узнали! Телевидение пожаловало!

— Так что Маша делать будем?

— Одеваемся, Закрываем квартиру. И сдаемся.

— Зачем тогда бежали?

— Верхнюю одежду захватить. Ты ведь не хочешь простуду подцепить. Хватит таращиться, одевайся быстрей, пока они на штурм не пошли!

Штурм нам действительно был не нужен. Ведь спецназу все до лампады. Дверь выломают, нас схватят и уведут, а за квартирой кто присмотрит? Тем временем, По громкоговорителю раздался призыв к добровольной сдаче, а спецназовцы уже вошли в подъезд.

— Собрался? Пошли, чего заставлять людей ждать?

Пока спускались по лестнице, ведь лифт наверняка уже обесточили, я провела быстрый инструктаж:

— Сейчас сдаемся без сопротивления. Рыпаться и качать права незачем. Далее, о том, что это ты мне глаз подбил — ни слова! Нас тогда просто разведут с тобой, а родителей все-равно накажут, за то что эсэсовцам про это не донесли. Понял?

— Понял. А дальше…

— А дальше я говорю, что эта эсэсовка ко мне на улице приставала, а когда я начала вырываться, она меня ударила.

— Машка, да кто тебе поверит?

— Все, молчим и сдаемся.

Вопреки тому, что показывают по ТВ, спецназовцы не стали нас ни класть на землю, ни надевать наручники. Нас просто окружили и проводили до отсека для задержанных.

А потом было разбирательство, во время которого я и обвинила эсэсовку в домогательствах. С точки зрения закона, грош цена была моим показаниям, ведь мне не было еще двенадцати лет. Но как говорится, осадочек остался. Тут я попала в самую точку. Инспекторов и воспитателей этого департамента и раньше ловили на нарушении этики. Так что поверили скорее мне, чем этой мегере. Тут и адвокат наш суетился, собрав свидетельства о благонамеренном поведении что нашем, что наших родителей. Ну а то, что Иван бил охранника защищая сестру от домогательств… Вообще то здешний закон не любил, когда граждане оказывали сопротивление должностным лицам. Просто сочувствие судьи, женщины семейной и обремененной детьми, было на нашей стороне, а не на стороне незамужней бездетной стервы. Приговор был вынесен по принципу «ни вашим, ни нашим». Каждый остался при своем мнении и без последствий, если не считать возмещения охраннику за разбитую переносицу.

Вы спросите, а не совестно ли мне было поклеп на эсэсовку возводить? Не совестно! Потому, что у той совесть начисто отсутствовала. Жалеть стерву, готовую при малейшем подозрении и без проверки доноса рушить семью, я не собиралась. Нормальный человек за такую работу браться не будет. Ну а ненормальным нечего потакать своей покорностью.