Судьба Империи - Марк Мауберг Страница 13

Надев скафандр, я вернулся на мостик. Там шли последние приготовления к прыжку. На возвышении, возле кресла капитана, установили еще одно, куда меня и усадили. Только я устроился, как рявкнула сирена и голос Айрин произнес:

— Пять минут до прыжка!

Я уставился на центральный экран, где была видна панорама космоса. Там же выводились какие-то данные и шел обратный отсчет времени. Когда на таймере высветились нули, линкор слегка вздрогнул и звездная панорама сменилась серой мутью. Зажегся новый таймер.

— Выход из гипера через десять минут, Ваше Высочество, — произнес капитан, обернувшись ко мне. — Вам лучше пристегнуть ремни. Может быть сильная тряска.

Ремни застегнул Эмден, сам я не смог разобраться, что куда засовывать. На мостике стояла тишина, нарушаемая попискиванием консолей и тихим гудением климат-системы. Чем ближе было время выхода, тем больше возрастало напряжение. Казалось, кашляни погромче — и все взорвется. Все напряженно застыли на своих местах. Прекратилось всякое шевеление.

— Приготовится к экстренным действиям! — Капитан отпустил клавишу общего оповещения.

Вот мигнули последние цифры, линкор чуть дрогнул, и муть на экране сменилась видом космоса. Половину экрана, ярко светясь, занимала планета. Мы вышли из гипера в опасной близи от нее, но это оправдало себя. На фоне Элленеи выделялись два боевых корабля Содружества, висящие на его орбите. Рявкнули баззеры тревоги. БИУС вывел параметры целей, и в тот же момент линкор вздыбился от залпа главного калибра и мелко задрожал, когда в обстрел включилась остальная артиллерия. Тут же мостик наполнился гулом голосов, со всех сторон посыпались доклады об обстановке и различная оперативная информация. Десантный крейсер сразу же превратился в огненный шар. Эсминец успел поднять щит и попытался огрызнуться. Попытка провалилась. Он просуществовал около десяти секунд, после чего его остатки сгорели в атмосфере. Линкор медленно пошел на сближение с планетой. Выйдя на самую низкую орбиту, на которую он был способен, выбросил десант и открыл артиллерийский огонь по местам расположения врага.

Панорама центрального экрана сменилась множеством окошек, в каждом из которых отображался вид с камер командиров групп десанта. Оказывается, атака имперского десанта, особенно очень злого десанта, — жуткое зрелище. Капсула, войдя в атмосферу, тормозит только на высоте пятьсот метров, а затем раскрывается, и десантник при помощи ранцевого двигателя спускается на поверхность, стреляя во все, что шевелится. Имперский десант начинает свои действия в любом положении, даже в таком, которое обычному солдату показалось бы безнадежным.

Да, репутация Империи возникла не на пустом месте. Все знают, что имперцы своих не бросают ни при каких обстоятельствах. Вот и тут: как только до Содружества дошло, что к ним прибыл имперский десант, они, несмотря на многократное преимущество в силе, позорно бежали.

Глядя на бойню, которую учинили десантники, я внутренне содрогнулся. Казалось, для них не существовало понятия «превосходящие силы противника» — опыт, помноженный на ярость, давал фантастические результаты. Там, где прошелся имперский десант, оставались только растерзанные трупы врагов, ведь, как я заметил, десант пленных не брал. Мне все время казалось, что сейчас кто-то вмешается, заговорит о недопустимости таких действий, будет возмущенно вспоминать права человека и прочую либеральную муть… Но на тактическом экране, куда транслировался вид с камер одного из командиров групп, увидел, как десантники согнали около десятка содружевцев, которые сдались, в кучу и просто разнесли в клочья из тяжелого пулемета, и успокоился.

Я обернулся на Эмдена, который стоял позади моего кресла. Он напряженно смотрел на тактическую карту, которая высветилась на малом обзорном скрине. На этой карте постоянно менялись данные.

Вскоре на одном из мониторов я заметил взлет каких-то странных кораблей, их прикрывали два штурм-шипа с линкора, и показал их Эмдену. Тот объяснил, что это два транспортника, на которых эвакуируют гражданских и припасы. Как я понял, транспортники были забиты до упора. Вот капитан отдал приказ выходить на верхнюю орбиту. Исходя из этого, я понял, что все закончилось, и мы сейчас улетим. Оказалось, я ошибался. Мы просто вышли из поля планеты, чтобы не оказаться в ловушке, когда сюда нагрянут боевые корабли Содружества. Перегруженные транспортники медленно преодолевали гравитационное поле Элленеи. Нам еще предстояло перегрузить на линкор раненых, часть технического персонала и груза, иначе эти кораблики не смогут выйти в гипер.

Еще через час, который все провели в напряжении, ожидая прибытия вражеских кораблей, мы легли на новый курс и прыгнули на Шарран.

Я, с трудом освободившись от страховочных ремней, отправился к себе, за мной тенью скользил Эмден. Нам всем еще не верилось, что операция удалась. Мы эвакуировали оставшихся в живых и покинули планету почти без потерь. Пока шли к моим покоям, я поинтересовался у Эмдена:

— А что это за орден такой интересный у штурм-майора?

— Полтора года назад были у нас совместные учения с Содружественной армией спасения, — пояснил Эмден. — Подобрали пустынную планету. Нарезали маршрут, спутников понавтыкали. Испытание: подход, десантирование и марш-бросок. Марш-бросок нужно пройти за сорок восемь часов. Кто пришел первым, тот и победил. Подошли и десантировались вроде одновременно, а вот марш-бросок… Все ушли на маршрут, причем срезать нельзя никак. Заканчиваются сорок восемь часов, прибегают содружевцы, у них в запасе еще пара часов, все улыбаются, радуются. Подходят они к своему командиру, лопочут ему, какие они молодцы, а он выдает им фразу: «Чего вы ржете, имперцы пришли сутки назад, уже пожрали, часовых выставили и спят давно».

За это командиру десантников довольный щелчком по носу «непобедимой армии спасения» император лично досрочно присвоил очередное звание и наградил орденом.