Объект "Зеро" - Сергей Волков

Космос – пуст и мертв. Нет, с точки зрения науки он, конечно же, наполнен материей во всех ее агрегатных состояниях. Космос изменчив, неоднороден, в его глубинах полыхают мириады звезд, вокруг них длят свой вечный бег планеты; частицы вещества прошивают его призрачную плоть, мчатся по орбитам кометы и астероиды, вальяжно дрейфуют бескрайние облака газа, звездный ветер колышет космическую пыль, и черные дыры пожирают все, что попадает в сферу их притяжения.

Но по человеческим меркам космос – это Великое Ничто, пустыня, царство мрака, враждебное всему живому. Космос – тюрьма, во множестве камер которой ростки жизни навечно заперты за неодолимыми засовами планетарных атмосфер.

Лишь разум, порожденный земной эволюцией, сумел взломать эти засовы. Сквозь пространство и время сыны олд-мамми идут и идут – в бесконечность, раздвигая границы своего мира до самых далеких звезд.

И везде, везде ищут они не только пригодные для жизни планеты, не только новые знания, но и разум, подобный собственному.

Ищут, но так и не могут найти…

* * *

Когда тебе девяносто пять, на многие вещи начинаешь смотреть по-другому. Власть, слава, деньги, женщины, выпивка, удачный выстрел на охоте, удачная застольная шутка – все это из разряда «смысл жизни» переходит в разряд «пустая трата времени». Когда тебе девяносто пять, ты не можешь разбрасываться, разбазаривать себя на ерунду. Вечность уже стоит у тебя за плечом, и кто-то незримый шепчет в ухо: «Поторопись».

Так или примерно так думал командующий Объединенных флотов Великой Коалиции адмирал Саймон О’Дэрри, прозванный подчиненными «Дремлющий Бык». Адмирал, облаченный в белый халат из биоволокна, отдыхал в своем кабинете после утомительной процедуры редживинации, которой дряхлый организм О’Дэрри вынужден был подвергаться каждый месяц.

Проклятые медики с их не менее проклятыми штуковинами всякий раз так выматывали адмирала, что ему приходилось сутки отлеживаться в специальном ложементе, кряхтя и потягивая особый коктейль, смесь легко усваиваемых белков, витаминов и ферментов.

С другой стороны, не будь редживинации, воинский мемориал на Атланте давно уже украсился бы плитой черного гранита, на котором золотом горели буквы, что-то вроде: «Саймон О’Дэрри (2109–2204). Верному сыну от благодарной Родины».

Хотя, возможно, написали бы и по-другому. Тем паче – где она, эта Родина? Осталась за сотнями световых лет, на старушке Земле…

Адмирал скрипнул зубами и тут же скривился – заново выращенные, непривычные после имплантатов, они отозвались забытой и такой натуральной болью.

Земля, Земля… Великая Коалиция потерпела там постыдное и сокрушительное поражение, но зато взяла реванш в космосе, после чего Федерация вынуждена была пойти на переговоры. Плодом их стало подписание на нейтральном Гермесе соглашения о разграничении сфер влияния и «неконфликтном сосуществовании». Слово-то какое – «сосуществование»! Мерзкое слово. Гражданское. Дипломатическое…

О’Дэрри пошевелился, устраиваясь поудобнее. Красный, как вареный рак, он ощущал себя беспомощным, точно после ранения, и от этого злился еще больше. Конечно, можно было бы взять вполне законный отпуск, убраться на Феб и провести дней десять в праздном ничегонеделании, тем более что это советовали ему врачи.

Однако именно сейчас покидать Штаб Объединенных флотов было никак нельзя. Адмирал ждал новостей, от которых зависело не только его будущее, не только будущее Великой Коалиции, но и судьбы всего человечества.

Залитый приятным зеленоватым светом кабинет, полки с папками и книгами, овальный рабочий стол натурального дерева, мерцающая сфера объемника, панели связи, полушария плафонов на потолке, ворсистый ковер под ногами – все тут было устроено по вкусу адмирала, который с максимальной точностью постарался воспроизвести свой старый, вашингтонский кабинет.

«Я еще вернусь туда», – с непонятной грустью подумал О’Дэрри. Его мысли прервал мелодичный звонок. В призрачной сфере объемника возникло точеное лицо референта:

– Сэр, на связи полковник Бэнсон. Прикажете соединить?

– Валяй! – прохрипел адмирал, с помощью сенсора приводя ложемент в сидячее положение.

Роджер Бэнсон числился в ведомстве О’Дэрри на должности помощника по связям с общественностью. Фактически же полковник занимался делами куда более важными и секретными.

Хитрое лицо потомственного коммивояжера, безупречный пробор, гражданский костюм, в меру строгий и в меру изящный, безукоризненные манеры и хорошо поставленный голос – полковник Бэнсон всегда казался адмиралу героем старинного фильма.

– Сэр! – звук немного искажался, мешало еле слышное шипение. – Колодец вырыт, сэр! Прикажете прислать счет?

– Да, Роджер, и распишите все поподробнее. – О’Дэрри сдвинул кустистые брови, пристально вглядываясь в лицо полковника, точно хотел разглядеть в его глазах ответы на невысказанные вопросы.

– Уже, сэр. Высылаю немедленно. Но хочу сказать сразу…

Бэнсон выдержал секундную паузу, а может быть, виноваты были помехи?

– …Нескольких землекопов завалило.

– Приношу свои соболезнования! – прорычал адмирал и отключился.

Некоторое время О’Дэрри сидел молча, обдумывая услышанное. Полковник поведал ему следующее: «Разведывательная миссия вернулась с планеты Медея. Есть погибшие». Стало быть, интуиция не обманула адмирала. С этой Медеей все очень, очень непросто…

Зажурчал принтер, из узкой щели полезла распечатка доклада Бэнсона, пришедшая по закрытому каналу. О’Дэрри, начинавший службу почти восемьдесят лет назад, всю жизнь считал, что важные документы нужно читать на пленках, глазами – так лучше воспринимается смысл написанного.

Наморщив лоб, адмирал по привычке ухватил себя за острый подбородок, поморщился – редживинированная кожа болезненно реагировала на любое прикосновение – и принялся читать.

Закончив, он шумно выдохнул, уничтожил пленку с распечаткой и вызвал референта.

– Стью, слушай внимательно: на три часа назначаю совещание. Пригласить Фицгера, Нишиму, Вильсона и этого… кто у нас теперь ведает снабжением, как его бишь?

– Бригадный генерал Глен Харагаунт, сэр! – молодцевато отрапортовал референт.

– Вот-вот, и его. Это – во-первых. Во-вторых: подготовь письмо к президенту по поводу проекта «Медея». Содержание – проект можно запускать. Оформи на свой вкус. И третье: Тода Баркинса ко мне немедленно!

– Слушаюсь, сэр! – референт коротко козырнул и исчез.

А уже три минуты спустя в кабинет адмирала вошел осторожной походкой хищного зверя начальник разведки Объединенных флотов вице-адмирал Баркинс. Грузный, высокий, с маленькой головой на вислых борцовских плечах, он в последнее, «мирное» время был правой рукой О’Дэрри.