Крадущие свет - Гэри Гибсон

Стандартное время Консорциума: 03.06.2538

25 километров к югу от порта Габриэль, колония Редстоун

45 минут после инцидента в порту Габриэль

Чувство было такое, словно она очнулась и обнаружила, что во сне прошла сквозь врата ада.

Дакота судорожно вздохнула, как будто только что появилась на свет. Шок отпустил не сразу, и какое-то время она ощущала только, как бьет по коже колючий, леденящий дождь.

Что же тут произошло?

Со всех сторон ее окружали тела; с темно-серого неба шквалистый ветер сыпал на них снег. Большинство погибли, когда бежали в поисках спасения. Отвратительная сцена кровавой бойни.

С ослепляющей ясностью она вспомнила, каково это было — убивать их.

Руки безвольно повисли вдоль тела, пальцы одной еще сжимали автоматический пистолет стандартной модели, принятой на вооружение Консорциумом. Пузатые транспортные суда кружили высоко над головой, временами резко падая с орбиты, как приметившие добычу стервятники.

Хуже всего было то, что она слишком много помнила. Каждый выстрел, каждый крик, каждую смерть… и с этим предстояло жить теперь до самого конца.

Мысль об этом укрепила ее в намерении покончить с собой.

Дакота медленно побрела по обочине дороги — прочь от транспорта и тел беженцев-фриголдеров, лежавших в заполненных снегом канавах.

Какая-то женщина умерла, запутавшись в мощных корнях и ветках джаглифа. Дакота освободила ее, не обращая внимания на острые шипы, вонзавшиеся в кожу через защитный костюм. Уложив тело на обочину дороги, девушка посмотрела женщине в лицо. Средних лет, в черных волосах несколько седых прядей.

Дакота закрыла ей глаза и еще несколько минут стояла возле трупа на коленях.

Наконец она встала, прислушиваясь к шуму холодного воздуха, проходящего по системе фильтрации дыхательной маски, чувствуя, как в легких он превращается в крик, которому, казалось, не будет конца.

Но через некоторое время от напряжения заболело в груди, и она замолчала.

Дакота снова побрела вдоль дороги, срывая с себя по частям защитный костюм, швыряя обрывки в придорожную канаву. За костюмом последовало изолирующее нижнее белье. И вот она, уже совсем голая, под утренним небом Редстоуна.

Температура была ниже нуля, и через мгновение тело онемело от холода. Тем не менее она опять надела дыхательную маску, потому что быстрая смерть от асфиксии в этой враждебной атмосфере казалась ей слишком легкой. На нежной бледной коже обнаженных плеч и постриженной наголо голове танцевали снежинки.

Спотыкаясь, Дакота сделала еще несколько шагов. В глазах потемнело, когда она увидела искореженный транспорт, перевозивший беженцев. Некоторые машины продолжали гореть, пачкая небо Редстоуна густым маслянистым дымом.

Девушка полностью лишилась сил возле статуи Белль Тревуа, учиданянского ребенка-мученика, стоявшей в вечном карауле у дороги с протянутыми в мольбе к небу руками. Жест казался еще более безнадежным в этом пустынном, неприютном месте. На пьедестале статуи — безобразное, корявое граффити.

Чувствуя, что смерть уже рядом, Дакота свернулась калачиком у ног статуи. Каменный лик с пустыми чертами равнодушно взирал на нее сверху.

В голове у нее все еще звучали шлепки бегущих босых ног и крики пожираемых пламенем беженцев. Но потом Дакота услышала другие голоса — к ней приближались, о чем-то переговариваясь друг с другом, солдаты.

Они пришли за ней. Они пришли, чтобы спасти ее.